Сергей Протасов - Страшный человек. Следователь Токарев. История первая

Первое, что бросалось в глаза при знакомстве с Безродновым, — это невероятная энергия, острый ум и обаяние. Он обладал способностью быстро заводить знакомства, находить ключ к нужным ему людям. Говорил негромко, подчеркнуто уважительно, имел дар убеждения и даже мог мягко давить, когда того требовала задача. Однако в его заразительности было нечто необычное, избыточное. Не все это могли увидеть и распознать, но те, кто обращал внимание, становились осторожны и подозрительны.

Причина в глазах Евгения, вернее, в его зрачках. Они все время были расширены, словно он находился под действием наркотиков или алкоголя, хотя он не пил совсем и не курил, в отличие от Волкова. Его экзальтированность иногда пугала людей, но успешность притягивала, заставляя верить в магическую способность находить выгодные решения в любой ситуации, иногда даже выходить сухим из воды.

Те, кому доводилось долго общаться с Евгением, приходили к выводу о его некотором безумии, легкой степени шизофрении: горящий взгляд, зрачки эти, постоянная нервическая активность, — но позже в оборот вошел термин «пассионарий», который раз и навсегда все всем объяснил.

Никто в университете не мог понять странную дружбу Волкова и Безроднова, этих совершенно разных людей, объединенных разве только ненормальностью — талантливого безумного химика и талантливого безумного организатора, но именно эта дружба позволила им создать одно из самых успешных предприятий города, к которому впоследствии удачно присоединился и Титов.

Закончив университет, Волков обосновался в корпусе химической лаборатории университета, где занимался своей наукой, потом перебрался на небольшое экспериментальное предприятие, находящееся в составе университета. Предприятие приносило убытки и тяжким бременем висело на скудном бюджете университета, датируемом городом. Олега Львовича это нисколько не беспокоило, через пару лет он поступил в аспирантуру, спустя еще три года защитился.

К началу нового тысячелетия кроме большого количества патентов, дипломов с выставок и журналов с опубликованными статьями он ничего не нажил. Как часто бывает со способными людьми, он ярко проявлял себя в учебном заведении, где все подчинено воле ректора. Режим работы, очередность задач, сами задачи, способ отчета и, главное, выражение результата работы в виде оценки в зачетку — все регламентировано и не зависит от воли студента.

Но в жизни вне университета все оказалось гораздо сложнее. Оценкой труда стали деньги, и регламент следовало составлять самому. Зарабатывать деньги не получалось, а кормить за голый талант никто не хотел. Бывшие троечники буквально выпадали из «мерседесов» и казино в обнимку с обворожительными красавицами, опрокидывая всю его систему ценностей.

Волков стал еще более злым, начал выпивать, обносился. Квартиру снять, а тем более купить не мог и жил с женой и больным ребенком в двухкомнатной квартире матери. Его бездарные сокурсники чувствовали себя в новой России гораздо лучше в финансовом смысле, и он старался с ними не встречаться, а встречаясь случайно на улице, отворачивался или, нелепо ускоряясь, перебегал на другую сторону.

Когда он отказался от всех знакомых, затравил всех до единого коллег на химическом заводике и в университете, и для него уже забрезжил в недалеком будущем сумасшедший дом по поводу белой горячки или биполярного расстройства, к проходной предприятия подъехал большой черный джип.

Летом территория завода обрастала густой зеленью и как бы отделялась от остального города живой изумрудной броней. Машина внезапно появилась и резко затормозила напротив проходной.

С водительского места вылетел спортивный парень в черном, открыл заднюю дверь авто, из которого неспешно вышел Безроднов в белой рубашке, дорогом костюме и галстуке. Охранник, неумело прикрывая спиной босса, проводил его до дверей, оглянулся, придержал дверь, и Евгений Викторович предстал перед изумленным пожилым вахтером, с самого начала с недоумением и восторгом наблюдавшим все происходящее через стеклянные витрины парадного.

— Здравствуйте, — мягким, подчеркнуто уважительным тоном обратился Безроднов к напуганному маленькому старику в серой форме с нашивками. — Могу я пройти к Волкову Олегу Львовичу? Я депутат городского совета Безроднов. Ведь вы же не будете возражать? Вот мое удостоверение.

— Я должен… у нас инструкция, пропуск… ах, да, на плакатах видел… списков на вас нет, наверное… — лепетал старик, пока охранник депутата отодвигал рычаг в будке и разблокировал турникет, пропуская шефа на территорию. В карьере чоповца это был первый человек, стремившийся без пропуска внутрь. Обычная его работа заключалась в разоблачении несунов с завода и сбора с них заградительной пошлины в собственный доход.