Карин Жибель - Всего лишь тень [litres]

Тебе удалось устроиться в этом мире, найти в нем свое место.

И вдруг однажды…

Однажды ты оборачиваешься и видишь за собой тень.

Всего лишь тень.

И с того дня она преследует тебя. Неустанно.

И днем и ночью она здесь. Упорная. Решительная. Безжалостная.

Ты не видишь ее по-настоящему. Ты догадываешься о ней, ты ее чувствуешь. Вон там, прямо за спиной.

Иногда ее дыхание касается твоего затылка. Теплое, зловонное.

За тобой идут по улице, за тобой гасят свет.

Твои книги перелистывают, твои простыни сминают, в твои секретные альбомы заглядывают.

За тобой наблюдают даже в самые интимные моменты.

Ты решаешь обратиться в полицию, которая ничего не понимает. И советует проконсультироваться у психиатра.

Ты доверяешься друзьям; сначала они странно на тебя поглядывают. А в конце концов отдаляются от тебя.

Ты их пугаешь.

Ты и сама напугана.

Она все время рядом. Всего лишь тень. Без лица, без имени. Без явной цели.

Может, она сам дьявол? Это невидимое неотступное присутствие, которое отравляет тебе жизнь, пока не делает ее совершенно невыносимой – вплоть до желания покончить со всем разом, бросившись под поезд или с высоты, в надежде, что она не последует за тобой в ад.

Никто тебя не понимает. Никто не может помочь.

Ты одна.

Скорее, ты очень хотела бы остаться одна.

Но тень по-прежнему здесь, всегда здесь. Дышит в спину, в твою жизнь.

Или она только у тебя в голове?..

Ты глотаешь все больше и больше таблеток. Снотворные, чтобы заснуть, когда чувствуешь, как она склоняется над тобой. Наркоту, чтобы вынести дни, когда думаешь только о ней.

Только о ней и ни о чем другом.

Твоя такая отлаженная жизнь разлетается в клочья. Разваливается, медленно, но верно.

Неумолимо.

А тень усмехается у тебя за спиной. По-прежнему и всегда.

Или в твоей голове?..

Когда ты поймешь, станет слишком поздно.

Три часа сна – это мало. Слишком мало.

Подчиниться, несмотря ни на что, варварскому приказу будильника. В душ, подкраситься, причесаться, одеться.

Делать все, как обычно, хотя Хлоя предчувствует, что отныне все навсегда переменится.

А ведь причин вроде нет. Неожиданная встряска среди многих прочих, главное – без последствий.

Откуда же это странное непривычное чувство? Откуда тихий голосок, нашептывающий, что ее жизнь только что переменилась? Навсегда.

Несколько километров на машине по утренним пробкам, и вот наконец нужное здание, колосс среди колоссов. Строгое, внушительное и унылое.

Новый день, который, конечно же, заставит Хлою забыть о ночном страхе. Тень, которая следовала за ней, преследовала. Она сама, прижатая к стене.

Страх, оглушительный. Он еще живет в ее сердце, голове, животе.

Лифт, коридоры, привет, привет. Улыбки, искренние или фальшивые. Улей уже работает, и она вскоре станет его непререкаемой королевой.

Кивнуть Натали, ее верной и преданной секретарше; поприветствовать Пардье, президента, восседающего в просторном кабинете недалеко от ее собственного. Заверить, что все хорошо, все готово для бесконечного плодотворного дня на службе у питающей их компании-спрута.

Сделать вид, что она вовсе не забыла про встречу в четыре часа, судьбоносную для подписания крупного контракта.

Разве я могла забыть? Вот уже несколько недель, как я только об этом и думаю, господин президент!

Скрыть, что ночь была бессонной или почти. Что она так близко видела смерть – и встреча в четыре не имеет ни малейшего значения.

Я описалась всего несколько часов назад. Никто никогда об этом не узнает.

Кроме тени.

Хлоя толкнула дверь итальянского ресторанчика и поискала глазами Кароль. Здесь их убежище, место, где они разбирают мир по косточкам и складывают заново. Где они плетут заговоры, открывают друг другу душу, иногда не говоря ни слова. Вволю злословят о стольких людях. Просто потехи ради.

– Прости, меня задержали. Пардье рассказывал, что он купил загородный дом где-то в Алье… Мне-то какое дело? Пусть катится в свою хибару, а главное, пусть там и остается! И освободит наконец место!

Кароль от души рассмеялась:

– Немного терпения, дорогая. Ты прекрасно знаешь, что Старик рано или поздно уйдет на покой. И ты усядешься в его кресло.

– Не будь так уверена, – возразила Хлоя, внезапно помрачнев. – В гонке нас двое.