Александр Горский - Крысолов

Хромин всмотрелся в помятую фотокарточку. Руки его задрожали.

— Сынок. — Человек напротив встал со стула, сделал шаг вперед и неуклюже, словно стесняясь себя самого, обнял Никиту, прижал его голову к своей груди.

Фотография выпала на пол из безвольно разжавшейся руки. Она упала изображением вверх, и с пола на двух обнявшихся мужчин, улыбаясь, смотрели тоже двое. Очаровательная юная девушка, в которой Виктория Крылова с трудом смогла узнать свою собеседницу, и молодой человек, в котором любой знакомый без сомнения узнал бы Никиту.

Кусок мяса на полу неожиданно булькнул и зашевелился. Рука, гладившая Никиту по голове, замерла.

— До чего ж живучий. Говорят, если нож вынуть, то кровь быстрее вся выйдет. А так с ножом долго протянуть может.

Виктор хрустнул пальцами, подмигнул сыну.

— А зачем ему долго жить? Он свое уже отжил.

— Не надо, — почти вскрикнул Никита.

— Ты не боись, — успокоил его Виктор, — скажешь ментам, что не мог мне помешать.

Тело на полу издало стон и открыло один оставшийся у него глаз. Глаз этот остановился на Викторе и наполнился ужасом. Руки и ноги оперативника судорожно задергались, заскребли по полу. Каким-то невероятным усилием Рыбалко пополз к выходу из комнаты, но смог сделать лишь несколько нескладных движений и обмяк обессиленно.

— Мне, сынок, уходить надо, — Виктор шагнул в сторону оперативника, — раз они про кровь разузнали, значит, скоро за ним другие придут, поумнее. Они уже не брата твоего искать будут, а именно меня.

Виктор присел на корточки и с любопытством разглядывал окровавленное лицо майора.

— Вот уж забавно, первый раз мужика ножиком ткнул, и сразу мент.

— Скажи, а ты правда убивал этих женщин? — с трудом выдавил из себя вопрос Никита.

— Да какие они женщины, — отмахнулся Виктор, — крысы помоечные. Разве хоть одна баба нормальная станет себя наркотой травить?

Он наклонился вперед, чтобы было удобнее выдернуть нож, все так же торчавший из спины оперативника.

— Я ведь тоже наркоман был. Что ж ты меня не убил тогда?

— Ты ведь мой сын. — Виктор обернулся. — Сынок, не надо!

Убийца замер. Никита сжимал двумя руками макаров. Ствол пистолета немного подрагивал, но оружие было направлено прямо на него.

— Не надо его трогать, отойди от него! — взвизгнул Никита.

— Хорошо, сынок, хорошо, — Виктор медленно поднялся, — не нервничай, не трону я его. Если нравится, когда тебе морду бьют, воля твоя. Мент крепкий, выживет, так он придет, еще раз тебе начистит, из благодарности. Кого ты жалеешь? Тебя ж менты калекой сделали. Инвалидом. А что ты?

— А я не такой, как они. И не такой, как ты. Я не такой, как вы все! — выкрикнул Никита. — Зачем ты вообще их всех убивал? Зачем?

— А зачем ты свою наркоту пробовал? — огрызнулся Виктор. — Так вышло? Вот и у меня первый раз так вышло, а потом, — он махнул рукой, — потом не остановиться было. Ты что же думаешь, все дело в этих наркоманках? Да это так, пшик. Я двадцать лет так живу. А до этого еще лет пять мучился, терпел. После первого раза терпел. И хотел повторить, и страшно было. И ментов боялся, и Бога боялся. Чуть с ума от этого страха не сошел. А потом решил: хватит. И знаешь, сынок, — он с сожалением вздохнул, — оказалось, что я зря целых пять лет жизни потерял.

Виктор устало махнул рукой и взглянул на часы.

— Ладно, уходить мне надо. Пистолет я заберу, он мне еще пригодится, думаю. — Он сделал шаг в сторону Никиты.

Хромин направил дуло пистолета в лицо убийце. Виктор увидел, как Никита большим пальцем передвинул флажок предохранителя.

— Я думаю, тебе стоит остаться здесь. — Голос молодого человека звучал на удивление спокойно.

— Здесь? — искренне удивился Виктор. — Это еще зачем?

— Тебе следует дождаться полиции. Убийств больше не будет. Хватит.

— Хватит так хватит. Зачем же нам полиция? — Виктор старался не потерять самообладание. — Давай сделаем так: сейчас я просто уйду, а ты немного подождешь, а потом звони куда хочешь. Больше мы, сынок, не увидимся.

— Ты не уйдешь отсюда, — прервал его Никита, — до тех пор, пока за тобой не приедут. Сядь на диван и сиди там тихо. Если ты попытаешься уйти, я буду стрелять. Не сомневайся, я сумею выстрелить, твои гены помогут.

— Неудачный вышел день, — пожал плечами Виктор. — Ладно, чего тянуть? Хочешь — стреляй, а я пойду. Посмотрим, как ты сможешь своему отцу в спину выстрелить.

Виктор поднял руки, словно сдающийся в плен солдат разгромленной армии. Вот только сдаваться кому-либо он вовсе не собирался. Он сделал медленный шаг к двери, за ним еще один. Осторожно перешагнул через ноги Рыбалко.