Леви Тидхар - Усама [litres]

«Там справа от вас сток», – сказал мужчина. Джо повернул голову, моргнул, смахивая пот. Понемногу взгляд прояснился. Увидел в бетоне дыру туалета и раковину из бетона – и то, и другое было разукрашено такими же ржавыми пятнами. Джо с усилием поднялся, шагнул, шатаясь, не обращая внимания на предостережение мужчины: «Полегче, полегче», – и потащился к умывальнику. У воды был вкус прохлады. От ее касания лицу делалось больно, но лишь на миг. Зеркала не было. И это его не расстроило. Вернулся напор в мочевом пузыре – усилился многократно. Вдруг это представилось самым важным на свете. Руки его тряслись, пока он…

– Ничего нет лучше, как хорошенько поссать, а? – произнес мужчина с седыми волосами.

Джо не обращал на него внимания. Он по-прежнему ощущал себя отделенным от своего тела, хотя ощущение это и улетучивалось. Было похоже на одевание костюма, который какое-то время провисел в гардеробе. Требуется время, чтобы перестать замечать его. Справив нужду, он опять умылся. Во рту стоял металлический привкус. Опершись о раковину обеими руками, Джо повернул голову и взглянул на человека из КНО.

Молчание распростерлось между ними, как между двумя шахматистами в момент перед шахом. Или, наверное, то был шах и мат. Полной уверенности у Джо не было. Он чувствовал, что избили его порядком. Как он считал, шахматисты обычно не похищают и не валтузят друг друга. Подумав, он решил, что шахматы, по-видимому, паршивая метафора. Молчание, впрочем, распростерлось. Оно повисло в воздухе хлипким воздушным змеем, сотворенным из бумаги, клея и надежды, требовался всего лишь легкий порыв ветерка, чтоб он затрепетал и закувыркался. Представлялось постыдным портить его словами.

– Сигарету? – предложил человек из КНО, протягивая пачку.

Джо покачал головой, хотя от движения поднялась тошнота.

– Я бросил, – выговорил он.

Человек из полиции пожал плечами и вернул пачку в карман.

Джо выпрямился, медленно потянулся. Боли перемежались с бесчувственностью, тело его стало разномастной картой противостоящих государств. Похлопав себя, Джо нашел пачку сигарет (смятую) и зажигалку. Вытряхнул одну, сунул в рот, прикурил.

– Вы же сказали… – заметил мужчина с седыми волосами.

– Я передумал.

Джо пустил струю дыма. Улыбка сошла с лица полицейского. Выглядело это так, будто она плотно упаковала вещички и ушла в зиму. Не было похоже, что она собиралась вскоре вернуться.

– Как вам это нравится? – спросил человек из полиции. Жест его охватывал все помещение. Рядом с умывальником и туалетом стоял стул, к какому был привязан Джо, и узкая койка с серым одеялом и подушкой, формой похожей на кирпич, а цветом – на пемзу.

– Видывал и похуже, – отозвался Джо. – Впрочем, об использовании особо не думал.

– Привыкайте к этому, – посоветовал полицейский.

Джо пожал плечами.

– Я же вас предостерегал, – заговорил мужчина с седыми волосами. В голосе его слышалась почти извиняющаяся нотка, возможно, она предвещала надвигающийся холод.

– Что-то такое про то, чтоб двери не открывать, так? – сказал Джо.

Настала очередь полицейского пожимать плечами.

– Слишком поздно для этого, – сказал он.

Джо присел на краешек койки. Тощий матрас напоминал деревянную доску. Он выпустил дым, стряхнул пепел на пол и спросил:

– КНО это что?

– Комитет такой, – ответил мужчина.

– Комитет такой, – повторил Джо.

– Да.

– Понятно. – Понятно ему не было.

– Это двухпартийный Комитет по Насущной Опасности… – заглавные буквы воспринимались свинцовыми гирями. – Учрежден был для выявления и противоборства явной и насущной опасности для мирной жизни нашей страны.

– А что, если нет никакой явной и насущной опасности? – спросил Джо.

Мужчина с седыми волосами покачал головой.

– Явная и насущная опасность есть всегда, – заявил он. – И прямо сейчас это – вы.

– Я? Я всего лишь один человек.

– Джон Уилкс Бут [34] Дж. У. Бут (1838–1865) – американский актер, убийца президента США Авраама Линкольна. был всего лишь одним человеком, – напомнил человек из КНО. – Однако нет, не вы, в частности. Вы – собирательно.

Сигарета Джо догорела до пальцев. Он уронил ее на пол. Гримаса отвращения легла на лицо седого.

– Беженцы, – презрительно буркнул он. – Кучеряшки. Призраки. Кто угодно. – Он не сводил с Джо глаз. – Вас тут не должно быть. Вам незачем было приезжать.

Молчание вновь повисло между ними: туго натянутый батут, идеальную неподвижность которого способен был бы нарушить самый маленький упавший вес. Человек из КНО бросил: