Марк Бернелл - Ритм-секция [litres]

Часто ее единственным спасителем были физические упражнения, поддерживавшие в тонусе и тело, и разум. Петра наращивала силу и гибкость, придумывала новые упражнения, чтобы занять пустые часы и избавиться от гнетущих мыслей. Увы, в этом она преуспела лишь отчасти. Петра стала одиноким скитальцем, и, как ни старалась она бороться с ними, время от времени одиночество и скука брали над ней верх. Особенно когда она задумывалась о будущем. Александер сказал ей, что в таком режиме она проживет как минимум год, если не больше. По его словам, это было необходимо, чтобы вписать личность Петры в убедительную трехмерную реальность. Выдавать себя за Петру недостаточно; она должна стать Петрой, что требует времени. Однако этот процесс длился всего шесть месяцев. Смерти Григория Исмаилова и Лионеля Леманса изменили все.

– С вами всё в порядке?

Вопрос застал Петру врасплох. Ей потребовалось мгновение, чтобы вернуться в реальный мир. Его лицо было ей знакомо. Как и место, где она находилась, – в дорогущем супермаркете «Европа» на углу Керзон-стрит и Кларджес-стрит. Теперь Петра вспомнила. Дома не было еды.

– Вы ведь мисс Гауденци, не так ли? – спросил незнакомец.

– Да.

Он держал пакет с яблоками.

– Вы их уронили.

Она посмотрела на пакет.

– Неужели?

– Вы уверены, что с вами всё в порядке? У вас слегка… потерянный вид.

– Со мной всё в порядке.

– Вы вся дрожите.

Так оно и было, но Петра все равно огрызнулась:

– Я же сказала, со мной всё в порядке.

Это была ложь. В один миг она запасалась продуктами, а в следующий стреляла в людей в гостиничном номере. Эта мысль впилась в ее мозг. Память была похожа на сон – все казалось нереальным, – и все же это была память, ментальная запись того, что она когда-то сделала.

Мужчина был в джинсах и плотном черном свитере, надетом поверх белой футболки. Высокий, метра под два ростом. Волосы такие же темные, как и у нее – почти черные, – и такие же густые. У него был крупный римский нос и пронзительные голубые глаза, такие же ясные, как синева, которую Петра видела из окна самолета сегодня утром. Чего она не могла вспомнить, так это его имени.

– Извините, я забыла… – растерянно пролепетала она.

Он протянул ей яблоки:

– Я – Фрэнк.

Фрэнк Уайт. Да, это он. Они жили в одном доме. Пару раз в течение недели до Нью-Йорка они сталкивались в парадном. И даже несколько раз обменялись ни к чему не обязывающими фразами: приветствие, прощание, комментарий о погоде.

– Простите, я не хотела грубить, – сказала Петра.

– Ничего страшного. Забудьте.

– Я просто устала. Это все долгий перелет.

– Вы были за границей?

– Да.

– Где?

Вопросы следовали слишком быстро и прямолинейно.

– Деловая поездка. В пару мест.

Похоже, ее нежелание отвечать на них не ускользнуло от него. Расплатившись за покупки, они вышли на Керзон-стрит. Он посмотрел на мелочь на своей ладони:

– Это место как Бермудский треугольник. Деньги просто исчезают в нем.

Перед ними, по другую сторону улицы, высился фасад Третьей Церкви Христа. Вырезанные в камне над входом, в глаза бросались три фразы: ИСЦЕЛИ СТРАЖДУЩЕГО. ОМОЙ ПРОКАЖЕННОГО. ВОСКРЕСИ МЕРТВОГО. И вновь Петра представила Марина, как тот стоит у раздвижных стеклянных дверей и хнычет, словно ребенок, а первая пуля впивается ему в горло. Отец пяти детей… Она на мгновение закрыла глаза и попыталась прогнать этот образ.

Фрэнк Уайт продолжал болтать. Они вошли в дом и вызвали лифт. На столе вестибюля лежал большой пухлый конверт, адресованный ей. Петра посмотрела на обратную сторону и узнала смазанный штемпель. Письмо было из турагентства «Адельфи трэвел». Вернее, из Маджента-Хаус. Судя по всему, очередная порция информации, которую нужно было переварить и запомнить.

Петра взглянула на часы. В Бразилии наступал ранний вечер. Интересно, подумалось ей, какая она, вилла Марина в Бузиосе. Именно там были дети, когда она убивала их отца… От боли раскалывалась голова. Она приложила руку к виску.

– Вы уверены, что с вами всё в порядке?

– Да. Спасибо.

– Может, угостить вас чашкой кофе?

Петра напряглась:

– Кофе?

– Или чая, если хотите.

Где-то, глубоко внутри ее, внезапно шевельнулась злость на Фрэнка Уайта. Что стало тому причиной, было загадкой, но само чувство было знакомым.

– Вряд ли, мистер Уайт. Сомневаюсь, что мне от вас что-то надо.

На улице было морозно. Ветровые стекла машин, припаркованных под уличными фонарями, были покрыты инеем. Без десяти семь утра, а все еще темно. Выпив чашку зеленого чая, Петра села за ноутбук, стоявший на матовой стеклянной столешнице. Пискнул модем, расправляя электронные щупальца, охотясь за другими щупальцами, чтобы зацепиться за них. Она добралась до Маджента-Хаус в «Адельфи трэвел». Компьютер в «Адельфи трэвел» подумал и выдал ей короткий список на выбор: «Бэнк оф Америка», «Эр-ти-зед», «Найк», «Финнэйр», «Рено», «Дюпон», «Кредит Суисс», «Марриотт». Из-за неприязни она выбрала «Найк». Каждый день короткий список варьировался, от пяти до десяти фирм, выбранных наугад. С этого момента выбранная фирма фактически создавала ссылку. Именно туда будет отслежена линия связи.