Марк Бернелл - Ритм-секция [litres]

Когда Григорий Исмаилов явился к Лионелю Лемансу со списком «особых просьб», тот обратился к Марину, так как знал: тот в лепешку разобьется, но достанет любое оружие. Как только линия связи была установлена, Александер смог проследить заказ до его источника. В то время Исмаилов планировал «домашнюю» – то есть чисто российскую – кампанию терактов против учреждений «Аэрофлота». Ведь, как гласила местная шутка, учитывая их никуда не годную систему безопасности, какой смысл подкладывать бомбы в их самолеты?

Но Александера тревожило не столько предполагаемое нападение на «Аэрофлот», сколько новая программа убийства, которую также планировал Исмаилов. Три человека в списке, составленном чеченцами, находились в Лондоне; в их числе был и сам российский посол. Именно это соображение побудило Александера санкционировать казнь Исмаилова. В исполнение ее привел оперативник из Маджента-Хаус, чей визит в Грозный совпал с приездом в столицу Чечни Исмаилова для встречи с работодателями. Оперативник использовал автомобильную бомбу, приводимую в действие ртутным выключателем. Взрыв унес жизнь Исмаилова и его водителя-чеченца. Как и следовало ожидать, вина за убийства была возложена на соперничающую чеченскую банду. Кровопролитное возмездие не заставило себя ждать. В свою очередь, это привело к хаосу и путанице, в которых потерялись все следы реального преступника.

Это был первый случай. Вторым был сердечный приступ, ставший причиной смерти Лионеля Леманса. Тот узнал о смерти Исмаилова через шесть часов после того, как это случилось. Пытаясь разорвать заключенную Исмаиловым сделку, Леманс попробовал связаться с Марином, но потерпел неудачу. Бразилец тогда находился на своей яхте и нарочно оборвал всю связь с внешним миром. Неизменно сентиментальный, когда дело касалось его семьи, Марин не терпел никакого вмешательства извне, когда был вместе с ними. Удрученный Леманс утешал себя тем, что сделке все еще можно дать задний ход и что предстоящие выходные будут не без греческих удовольствий. Увы, в воскресенье вечером Леманс лежал мертвый на полу спальни. Остановка сердца была единственным признаком того, что оно у него когда-либо было.

Внезапно Александер увидел замечательную возможность. Ему было известно: в том, что касалось Марина, сделка была заключена между ним и Лемансом; то, кому именно предназначался заказ, касалось только бельгийца, равно как и размер его комиссионных. Александер также знал, что Леманс работал один. Вероятность того, что кто-либо другой был в курсе его сделки с Исмаиловым, была минимальной. Когда Марин узнал о смерти Леманса, он наверняка начал поиски того, кто выступит в качестве наследника этой сделки. Либо так, либо ему придется отказаться от нее и понести убыток.

По своей природе Александер был человек осторожный. Операция, которую он курировал, была небольшой, но у него никогда не возникало желания ее расширить. Своих оперативников он пускал в дело лишь в крайнем случае, да и то с большой неохотой. Что касается Петры, то она была для него постоянной головной болью.

Начать с того, что ее ему навязали. Будучи вынужден принять Петру, он воспринимал ее как расходный материал и не хотел готовить на роль ассасина, поэтому решил сделать из нее тайного оперативника. К сожалению, это не входило в задачи организации и стало для него еще одним источником головной боли. Теперь же он столкнулся с самой серьезной дилеммой. После ликвидации Исмаилова и смерти Леманса возникло пространство, которое могла бы заполнить Петра, но окно возможностей наверняка будет ограниченно. Марин не станет ждать. Если только он найдет кого-то, кто взял бы на себя эту сделку, то просто откажется от нее. Петра же еще не завершила курс подготовки.

В иных обстоятельствах Александер не стал бы цепляться за этот момент. Будь на то его воля, она провела бы еще один год – возможно, дольше, – переезжая из города в город, следуя разработанным им схемам и как бы невзначай демонстрируя себя избранным зрителям. Но в данном случае возник шанс внедриться во внутренний круг Густаво Марина и, возможно, выстроить прямую линию к Марку Серра. Эти двое доверяли друг другу так же, как Марин доверял Лемансу. Появилась возможность втереться в доверие, прикрываясь именем Леманса, чего никак нельзя было добиться со стороны. В конце концов именно это соображение и перевесило серьезные опасения по поводу готовности Петры.

Из Лондона, через Брюссель, Александер под личиной Петры вошел в контакт с Марином и тем самым раскрыл ее личность, что гарантировало интерес к ней бразильца. Последнему было сказано, что теперь именно она держит в своих руках другой конец его сделки с Лемансом. Марину дали понять, что Петра якобы желает как можно скорее завершить их бизнес и, по причине собственных обстоятельств, готова встретиться с ним лично в Бразилии. Александер считал, что этого стимула будет достаточно – имя Петры Рейтер было известно, в отличие от ее лица, – и оказался прав. Марин согласился встретиться с ней в Рио-де-Жанейро и завершить не доведенную до конца сделку.