Марк Бернелл - Ритм-секция [litres]

После чего возвращается ко мне. Я уже начинаю думать, что ошиблась.

– Нам нужно подумать о будущем, – говорит он. – О том, что мы будем делать после твоей встречи с Халилом.

Нож появляется в руке Серра из ниоткуда. Следует воздать ему должное: он оказался хитрее, чем я думала. Пружинное лезвие, словно живое, выскользнуло из рукава халата прямо ему в руку, как продолжение его движения в мою сторону. Выбросив сигарету, Серра приготовился к прыжку. Скорость моей реакции запечатлелась на его лице, этакий моментальный снимок удивления. Я быстра, но недостаточно. Лезвие задевает мой бицепс – оно такое острое, что я едва ощущаю его прикосновение.

Я продолжаю кататься и извиваться под весом его тела, оставляя красные полоски на белых хлопковых простынях. Серра встает с кровати, но я уже на ногах. Я приготовилась упредить его удар. Но он это знает, и острие его ножа уже смотрит прямо на меня. Он на миг замирает на месте, и мы смотрим в глаза друг другу.

Я вижу в его глазах страх. Он знает, кто перед ним. Моя репутация пугает его. Пусть в его руке нож, он прекрасно понимает, что я превосхожу его по части скорости реакции. Он знает – мы оба знаем: если на этот раз он промахнется, то потеряет то преимущество, которое у него было.

Серра пытается перехитрить меня. Сначала отклоняется влево, затем вправо. Этот маневр я знаю как свои пять пальцев. Когда он отклоняется влево, я, чтобы избежать удара, по идее, тоже должна отклониться влево. Я же этого не делаю. Вместо этого отклоняюсь вправо и замираю на месте. Занеся для удара руку, он делает шаг мне навстречу. И тогда я еще больше отклоняюсь вправо, уворачиваясь из-под его руки. Все это занимает секунду. Потеряв равновесие, он шатается, что, собственно, мне и надо. Я спешу воспользоваться его слабостью. Он пытается устоять на месте и одновременно повернуться влево. Это его ошибка. Сначала ему нужно отойти от меня. Моя правая нога описывает в воздухе идеальную широкую дугу. Ее траектория заканчивается на его челюсти. От удара по всему его телу пробегает дрожь. Серра на миг теряет ориентацию, однако устоял на ногах и по-прежнему сжимает в руке нож. И все же он оглушен, и этот краткий миг – мое единственное спасение. Резко развернувшись, я со всего размаха бью его в горло крепко сжатым кулаком.

Петра ополоснула порез холодной водой. Но едва она вытерла его начисто, как на бицепсе вновь появилась тонкая красная линия. Рядом с раковиной лежали полоски ткани, на которые Петра порвала простыню. Одной из них она перевязала рану и хорошенько закрепила.

В спальне Серра уже пришел в себя и теперь отчаянно пытается вырваться из пут. Петра усадила его в кресло и кожаным ремнем связала ему за спиной руки. Она была уверена: без посторонней помощи он вряд ли сможет ослабить узел. Но даже если сможет, обе его ноги накрепко привязаны полосками простыни к ножкам кресла. Не слишком прочные цепи, но на данный момент их достаточно. По крайней мере, они помогут ей купить время, а это все, что ей нужно. Оба прекрасно понимали: его борьба скорее символична, нежели серьезна.

Она надела белье и простую белую футболку, которая была у нее под толстовкой. Из короткого рукава торчала повязка на бицепсе. По ткани уже начало расплываться красное пятно.

– Зря ты не убил меня при первой возможности, – сказала она Серра.

– Знаю, – прохрипел тот. Слышать этот хрип было не менее болезненно, чем ему самому выжать его из себя.

– Ты знал, что это сделала я, еще до моего прихода сюда?

Серра покачал головой.

– Но у тебя имелись подозрения?

Он кивнул.

– И тогда ты решил, почему бы тебе не получить сразу всё?.. Что ж, вполне типично. Ты не первый. Я уже встречала таких, как ты. Слишком часто и в большом количестве. – К ярости в голосе Петры примешивалось разочарование. – Будь ты хотя бы наполовину тем, кем себя считаешь, я сейчас не стояла бы здесь перед тобой, а была бы мертва. Но такие, как ты… Стоит твоему носу учуять запах сучки, и ты уже не в состоянии совладать с собой. Да, ты как пес или как торчок. Ты знал: это твоя последняя возможность – ведь ты наверняка понял, что я должна умереть, – и потому решил оттянуться напоследок… Или, как говорится, на посошок. Иначе зачем ты остановился в отеле? Ты ведь не собирался ночевать в Лондоне, не так ли?

Молчание Серра было красноречивее любого ответа.

– Секс, – вздохнула Петра. – Он погубил больше мужчин, чем что-либо еще.