Си Джей Уотсон - Прежде чем я усну [litres]

Продолжение я знаю, хотя и не помню этой истории, но почему-то знаю, как это бывает. Часто встречаемся, угощаем друг друга кофе. Потребность открыться, доверить что-то важное незнакомцу, потому что он заведомо не может принять ничью сторону. Постепенное «подсаживание» на верного собеседника, к чему оно приведет?..

Я видела наши с ним фотографии тех времен. У нас был счастливый вид. Ясно, куда нас завело взаимное доверие. Бесспорно, он был хорош собой. Может, не кинозвезда, но эффектнее многих. Несложно понять, что меня в нем привлекло. В какой-то момент я уже с нетерпением поглядывала на дверь в ожидании его прихода и стала задумываться, что надеть в следующий раз, подушиться ли. А однажды кто-то из нас, должно быть, предложил прогуляться, или зайти в бар, или в кино, и наше знакомство плавно переросло в нечто большее, в нечто куда более опасное.

Пытаясь представить тот день, я закрываю глаза и начинаю вспоминать. Мы с ним в постели, голые, его сперма на моем животе, в волосах, я поворачиваюсь к нему, и он начинает смеяться и целовать меня.

– Майк! – говорю я. – Прекрати! Тебе надо уходить. Бен сегодня вернется позже, и мне надо забрать Адама. Ну хватит!

Но он не слушает. Наоборот, он прижимается ко мне, его усы щекочут мое лицо, мы снова целуемся, забыв обо всем, о моем муже, о сыне. Почувствовав укол совести, я осознаю, что это видение меня уже посещало. Это тот самый день, когда мы были на кухне нашего прежнего дома, только я вспоминала не мужа, а своего любовника. Мужчину, с которым я трахалась, пока муж был на работе. Вот почему в тот день он торопился. Не из-за поезда, а потому что должен был вернуться мой муж.

Я открываю глаза. Я снова в номере отеля, он сидит передо мной на полу, опираясь сзади на руки.

– Майк, – произношу я. – Тебя зовут Майк.

– Ты вспомнила! – восклицает он радостно. – Крис, ты вспомнила!

Во мне вскипает ненависть.

– Я вспомнила твое имя, только и всего.

– И ты не помнишь, как мы были влюблены?

– Нет. Не думаю, что я любила тебя. Иначе бы я помнила куда больше. – Я говорю это нарочно, чтобы оскорбить его, но его реакция меня удивляет.

– Ты ведь и Бена не помнишь. Значит, ты не любила его. И Адама тоже.

– Ты больной! Да как ты смеешь?! Конечно, я любила его. Это же мой сын!

– Да, он твой сын. Но ты не узнала бы его, войди он сейчас в комнату. И что? По-твоему, это любовь? Кстати, где он? И где Бен? Они тебя предали, Кристин. И тот и другой. Только я люблю тебя и всегда любил. Даже когда ты ушла от меня.

В этот момент до меня наконец доходит. Со всей очевидностью. Откуда еще он мог узнать об отеле? И вообще так много о моем прошлом?

– Боже правый! – лепечу я. – Это был ты! Ты чуть не убил меня тогда!

Он резко придвигается ко мне, обхватывает руками, словно обнимая, и гладит по волосам.

– Кристин, дорогая моя, – шепчет он, – не говори так. Не думай об этом. Ты расстроишься.

Я хочу оттолкнуть его, но он силен. И сжимает меня еще крепче.

– Пусти меня! Прошу тебя, отпусти!

Но мои слова тонут в складках его рубашки.

– Любовь моя, – говорит он и начинает покачиваться вместе со мной, словно утешает ребенка. – Любовь моя. Счастье мое, солнышко. Ты не должна была бросать меня, понимаешь? Ничего подобного не произошло бы, если бы ты осталась.

Новое воспоминание.

Мы с ним сидим в машине. Ночь. Я плачу, он смотрит в окно невидящим взглядом. И молчит.

– Скажи что-нибудь, Майк! – говорю я. – Хоть одно слово!

– Ты не всерьез. Ты не можешь.

– Прости меня. Я люблю Бена. Да, у нас есть проблемы. Но я люблю его. Я должна остаться с ним. Прости.

Я намеренно упрощаю ситуацию, чтобы он смог меня понять. За последние месяцы я осознала, что для Майка важна четкость. Сложные понятия пугают его. Он любит порядок. Рутину. Предельно ясную логику в сочетании с предсказуемыми последствиями. Кроме того, я и не хочу увязать в деталях.

– Это потому что я заходил к вам домой? Прости, Крис. Это больше не повторится, я обещаю. Я только хотел увидеть тебя и объяснить твоему мужу…

Я перебиваю:

– Бену. Не бойся назвать его имя. Бен.

– Бену, – говорит он с таким видом, словно попробовал новое блюдо и ему не понравилось. – Я хотел объяснить ему, что происходит. Рассказать правду.

– Какую правду?

– Что ты больше не любишь его. Что ты любишь меня. И хочешь жить со мной. Это я и собирался ему сказать.

Я вздыхаю:

– Разве ты не понимаешь, что, даже будь все это правда, а это не так, говорить с Беном должен был не ты, а я? Ты не имел никакого права сваливаться как снег на голову.