Говард Лински - По ту сторону смерти

― Так значит, я должен предоставить письменный запрос?

― Да.

― Факс работает?

― Нет.

― Это должно быть письмо?

― Да.

― Почему?

― Просто так надо.

― Потому что такова процедура?

― Да.

― Ладно, скажем, я понимаю, что должен написать вам, чтобы запросить фотографию, но в данный момент, ее нет, так не можете ли вы, по крайней мере, поискать и перезвонить мне, если вам удастся найти ее? Это важно для нашего расследования.

― Нет, я не могу этого сделать.

― Почему?

― Потому что мне не дозволено искать то, что официально не запросили.

― Опять же, почему?

― Потому что мы здесь очень заняты, и я не могу тратить время.

Брэдшоу хотел сказать: «Но вы более чем рады тратить мое», затем передумал. Он все еще надеялся заставить парня образумиться, хоть эта надежда начала угасать с каждой прошедшей минутой.

― Так вы всерьез утверждаете, что я должен написать официальное письмо, отправить его вам по почте, а затем ждать, когда оно прибудет к вам в офис, а только затем вы начнете искать фотографию, которую можете и не найти.

На другом конце линии раздался тяжелой вздох.

― Такова процедура.

― Боже, ― прошипел Брэдшоу, его раздражение дошло до той точки, когда привычное благоразумие его покинуло. ― Если здание будет гореть, вы будете ждать приказа об эвакуации, которое придет по почте, а только потом побежите?

― Теперь вы ведете себя возмутительно, ― сказал ему мужчина, ― я не обязан выслушивать подобные оскорбления.

Оскорбления? Я даже еще не начал.

― Хорошо, ладно. Мне жаль. Просто эта ваша процедура очень раздражает, вот и все.

― Это не моя процедура. Не я придумываю правила. Я лишь им следую.

Именно так говорили нацисты в Нюрнберге.

― Конечно. Я не это имел в виду. Я буду очень благодарен, если вы могли начать искать пропавшую фотографию после получения моего письма... пожалуйста.

― Конечно, я поищу, ― сказал он сухо.

― Благодарю вас.

Ты мерзкий бюрократ.

***

Хелен сидела в кафе почти час, потягивая чай, который на самом деле не хотела пить, чтобы оправдать там свое присутствие перед владельцами. Она говорила себе, что подождет еще двадцать минут, прежде чем признает поражение. С ее места у окна, она могла видеть вход в жилой блок Эми Риордан. Она надеялась, что ее записка и встреча в общественном кафе смогут убедить женщину присоединиться к ней здесь.

Хелен на самом деле и не ожидала, что Эми пустит ее в квартиру, вот почему она написала записку заранее. Она тщательно подобрала слова, не зная, что Эми чувствует по отношению к Ричарду Беллу. Верно, что на нее напал ее парень по колледжу, и она была вынуждена позвонить в полицию, но они, предположительно, до этого момента делили и хорошие моменты. Так что, несмотря на его, не имеющее оправдания поведение, было вероятно, что Эми не захочет, чтобы ее бывший парень провел в тюрьме остаток жизни.

В своей записке Хелен выбрала нейтральный подход и попыталась передать Эми часть контроля над ситуацией. Хоть судья, парадоксально, позволил ее истории с Ричардом быть упомянутой в суде, ее не вызывали на дачу показаний ни на стороне обвинения, ни на стороне защиты. Хелен хотела предоставить ей возможность поговорить о мужчине, с которым она когда-то была близка. Опорочить его или помочь спасти его, но заверить ее, что в любом случае, это ее выбор. Она сложила записку, написала на пустой стороне название кафе и подсунула под дверь Эми.

Женщина, которую Том описал по своему интервью с Марком Биркеттом, была свободолюбивой душой, слишком энергичной и беззаботной для незрелого и контролирующего Ричарда Белла. Время и обстоятельства изменили Эми Риордан: Хелен могла сказать это с первого момента, как увидела женщину, и видела это теперь, когда наблюдала за тем, как Эми выходит из дома и осторожно направляется в кафе. Она была одета, как будто, чтобы скрыть свою внешность, в синие джинсы и мешковатый джемпер, с рукавами, которые она сжимала в кулаках. «Какого черта произошло с Эми за прошедшие годы?», подумала Хелен. Когда молодая женщина открыла дверь кафе, Хелен почувствовала, что скоро это узнает.

***

Он вел машину одной рукой, другой рукой потирая пострадавшую кожу на горле. Том продолжал заново переживать момент, когда Фредди Холт набросился на него. Видел ли он жажду убийства в глазах старика, и что бы он сделал, если Том был бы не в состоянии оказать ему отпор? Что более важно, получил ли Том проблеск того, что он сделал со своей женой? Вероятно, Энни и Ричард Белл оба были правы насчет него. Фредди Холт имел сильный мотив и не выдержал, когда Том напомнил ему об этом факте.