Говард Лински - По ту сторону смерти

― Коррупцию? ― спросил Брэдшоу. ― Если ты можешь доказать коррупцию, ты бы не убрал имена из статьи.

― Я подумал, что вы не одобрите такой подход.

― Никто не совершенен, Том, включая копов. Эта работа меняет тебя. Некоторые люди срезают углы, когда такое происходит, или они слишком давят своим авторитетом, но это обычное дело, потому что они находятся под давлением и отчаянно желают получить результат.

― Это их оправдывает? Ты ведешь себя так?

Когда он не получил от детектива ответа, Том добавил:

― Так почему им можно? ― затем он сказал: ― Я говорил с огромным количеством людей.

― И как много из них были преступниками? ― Брэдшоу покачал головой. ― Я надеюсь, что однажды, если кто-то поставит под сомнение твои действия, они предоставят тебе кредит доверия, прежде чем разрушат твою карьеру из-за слов кучки отребья.

― Большинство их них были преступниками, да, ― признал Том, ― обозленными: наркодилеры, которых обобрали вместо ареста, проститутки, которым приходилось платить откуп за то, чтобы продолжать зарабатывать на жизнь...

― Так значит, они утверждают..., ― произнес Брэдшоу, ― ... большинство преступников скажет что угодно, чтобы навлечь неприятности на офицера полиции.

― В Даремской Констебулярии у вас есть детективы, которые используют шантаж и вымогательство на ежедневной основе, ожидают сокращения разгула преступности вместо того, чтобы их сажать, и это тебя не беспокоит? ― спросил Том. ― Или ты только заинтересован в поиске настоящих злодеев.

― Ты думаешь, что все мы одинаковые, не так ли? Все копы ― ублюдки, все мы коррумпированы и берем взятки?

― Нет! ― отрезал Том. ― Но я не понимаю, почему честные копы всегда идут на уступки, чтобы спасти тех, что перешли черту закона. Я не верю, что все вы берете взятки, или даже половина из вас. Я очень хочу подписаться под теорией прогнившего яблока. Широкое большинство служащих офицеров полиции честнее меня, но просто, скажем, пять процентов... нет... пусть будет один процент детективов такие коррумпированные, какими я их считаю. В Великобритании более ста тысяч офицеров полиции, так что получается тысяча таких людей. Избавьтесь от этих ребят, вместо того, чтобы молча игнорировать проблему, и я прекращу писать статьи!

― Это, именно то, чем мы занимаемся, Том.

― Так, где теперь эти люди? ― спросил Том. ― Под стражей или выпущены под залог, чтобы предстать перед судом позднее?

Брэдшоу не ответил.

― Давай, расскажи мне.

― В настоящее время, они на больничном, ― признание далось Брэдшоу с трудом, ― как будто ты не знал.

― Ну, это же шок. Дай угадаю: депрессия? Нет, стресс! Стресс вызывает больше сочувствия. Как много времени проходит, прежде чем провинившиеся уходят на досрочную пенсию? Ведь так всегда поступает ваша компания?

― Боже, я ненавижу, когда ты говоришь ваша компания, как будто мы все заодно!

― Знаешь, что говорят старики: о том быть ли частью решения или же быть частью проблемы?

― Послушай, Том, я пришел сюда не для того, чтобы с тобой скандалить. Я даже пришел сюда не для того, чтобы просить твоей помощи. Она нужна Фрэнку Джарвису, а не нам. Страдать придется ему, если он не найдет свою дочь. Он просто хочет встретиться с тобой, но, если ты не захочешь помогать ему, потому что все еще затаил обиду на Констебулярию Дарема, тогда это твое право.

Том ничего не ответил. Вместо этого, он ушел из комнаты с пивом, которое пил, и прошел на кухню.

Брэдшоу надеялся, что тот обдумывает его слова. Он осушил остатки своего пива, пока ждал, и, когда Том вернулся, журналист тихо сказал:

― Просто... На меня многое навалилось в последнее время.

― Я вижу, что «Сделай сам» занимает все твое драгоценное время, но я оставлю это здесь просто на всякий случай.

Брэдшоу положил папку, полную документов, на стол перед ним.

― Здесь достаточно, чтобы ты составил представление. Как я и сказал, мужчина прямо сейчас страдает, так что, если ты проснешься утром и передумаешь насчет работы с нами... тогда увидимся в кафе «Роузвуд». Завтрак за мой счет, если ты достаточно созрел, чтобы взяться за это.

Йен Брэдшоу ушел, но еще тогда, когда он шел по подъездной дорожке, Том появился позади него в дверях.

― Йен, ― позвал он и, когда Брэдшоу повернулся лицом к журналисту, надеясь, что тот поменял свое мнение, Том обратился к нему, ― Временами ты такой лицемерный хрен. Тебе когда-нибудь кто-нибудь говорил это?

― Нет, ― возразил Брэдшоу весело, ― но меня называли хуже.