Тим Каррэн - Кожное лекарство

Диркер не мигая смотрел на Кейба.

— Отвратительно, — произнёс шериф, но сложно было сказать, действительно ли он так считает.

На этот раз Кейб был с ним согласен. Это было отвратительно.

За прошедшие пять месяцев Душитель Города Грехов убил шесть проституток.

Первой была проститутка в отеле «Барбари» в Сан-Франциско, за ней — ещё две девушки из шахтёрских городков в округе Черчилль в Неваде.

Затем Эврика, Осеола, и наконец, Пинош — все они были шахтёрскими городками, раскинутыми по штату, «истинными колыбелями разврата», как говорили проповедники и реформаторы.

Когда прямо из земли можно было делать деньги, в такие городки слетаются, как мухи на падаль, все халявщики и дармоеды.

Первым сумму за голову Душителя назначил разъярённый шахтёр.

Тысяча долларов. Несмотря на то, что никто понятия не имел, как выглядит преступник.

Свидетельства очевидцев были абсолютно противоположными: одни сообщали о высоком белом мужчине, другие — о приземистом и смуглом. Одни говорили, что Душитель был мексиканцем, который сбежал из психиатрической лечебницы, другие уверяли, что он мигрант из Европы.

В общем, жители шахтёрских городков устали от совершаемых преступлений и стали собирать деньги для смельчака, который возьмётся отыскать Душителя, и теперь размер вознаграждения приближался к пяти тысячам.

К тому же губернатор Территории Юта обещал тысячу долларов тому, кто предоставит любую информацию о личности или местонахождении Душителя Города Грехов.

— Я выслеживал этого ублюдка от Эврики, — произнёс Кейб. — Там началась моя погоня. В Осеоле мне представилась прекрасная возможность взглянуть на его творчество… Это ужасно, Диркер. Мы с тобой разное видели на войне, но это… Господи, я никогда не сталкивался ни с чем подобным.

— Думаешь, это животное здесь? — спросил Диркер.

— Думаю, он в округе Бивер. А Уиспер-лейк — именно из таких городков, в которые он наведывается для охоты… Мне просто нужно затаиться и подождать. Рано или поздно, он угодит в мою ловушку.

Диркер вздохнул, качая головой.

— Кейб, ещё десять лет назад Уиспер-лейк был городком рядом с прииском, в котором был один магазин, один салун и несколько лачуг. А потом здесь нашли серебряную руду, и множество горнодобывающих компаний начали скупать всё — и «Аркадиан», и «Саутвью», и «Хорн сильвер». В нашем городе и его окрестностях находится около пяти тысяч людей, а во Фриско — ещё порядка восьми тысяч. Суть в том, что за один месяц через наш город проходят сотни человек… И найти одного-единственного человека в этой кутерьме — адская работёнка.

— Я возьму его, живым или мёртвым, — ответил Кейб.

— Только убедись, что поймал того, кого надо.

Кейб встал, потянулся и надел на себя дождевик.

— Настанет день, Безумец Джек, и мы поговорим с тобой о войне. Только ты и я.

— Убирайся, Кейб, — произнёс Диркер. — И не создавай проблем. У меня и без тебя дел по горло.

Кейб вышел на улицу под ливень и ухмыльнулся.

Если всё пройдёт правильно, то дел у Диркера только прибавится.

— 3-

Его звали Орвилл дю Чен.

Его камера в Уиспер-лейк была два с половиной метра в длину и полтора в ширину. Кирпичные стены, устланный соломой пол.

Здесь было холодно и сыро, а с потолка капала вода.

Летом в камерах кишели насекомые, а зимой помещение промерзало, как ледник.

Раскладушка, на которой сидел Орв, едва вмещала взрослого мужчину, а единственное выданное солдатское одеяло практически не спасало от холода.

Орв сидел в собственной вони, почёсывал бороду, думал и вспоминал, и запутывался ещё больше. Он был уверен, что должен что-то вспомнить, но, хоть убей, у него ничего не выходило.

Иногда его разум начинал выкидывать фокусы. Он был похож на школьную доску: на ней было написано много важной и полезной информации, но если тотчас не подбежать к ней и не прочесть записи, то всё исчезало.

Поэтому Орв сидел в камере и радовался холоду, ведь в холоде вши и гниды в его бороде и волосах издыхали. А эти чёртовы букашки с их зудом могли и здравомыслящего человека свести с ума!

«Хватит думать об этой живности, чёртов идиот! — приказывал себе Орв. — Ты здесь не из-за этого! Ты здесь из-за того… из-за того, что…»

Чёрт, эти воспоминания снова ускользали.

Как осколок льда на июльском солнце, они таяли и исчезали.

Иногда Орв начинал думать, что он безумен. Хотя, возможно, так оно и было. Но то, что его голова превратилась в пастбище для вшей, ещё не значит, что он бредит.