Тим Каррэн - Кожное лекарство

А мужчина в широкополой шляпе напал на Хармони.

Его огромные когтистые руки были прижаты к голове мормона с двух сторон… и он легко поднял Джастиса на полметра над полом; реки крови потекли из его ушей и глаз, когда одним движением рук череп оказался смят и раздроблен. Затем вперед рванулась зубастая пасть — и лицо Хармони буквально отделилось от кости.

Диркер увидел стоящего зверя, из пасти которого, как окровавленный скальп, свисало лицо Хармони.

А затем на него вновь напал мальчик, но Диркер уже был на ногах.

Когда мальчик бросился в атаку, Диркер одним быстрым, легким движением нажал на спусковой крючок своего кольта. Выстрел пробил дыру во лбу мальчика и вышел через затылок. Мальчик вздрогнул, упал на четвереньки, кровь потекла по его лицу. А затем он рухнул, дрожа на залитом кровью полу.

Двое чудовищ атаковали Кромбли.

Фитч сбросил ещё одного, последовав примеру Диркера и выстрелив ему в голову. Диркер всадил три пули в существо, пожиравшее Хармони. А потом дверь вдруг оказалась в одну секунду разнесённой в щепки, и длинные мохнатые руки, покрытые белым снегом, схватили Фитча и Арчамбо и с криками потащили их за стену снега.

Диркер убил ещё одного, перезарядил свой дробовик и выбежал в бурю; Избавление превратилось в какофонию звона церковных колоколов, стрельбы и воя.

* * *

Буря на улице достигла максимума.

Снег поднялся хлещущей, визжащей белой стеной, которая теперь еще больше уменьшала видимость. Кейбу и его команде шахтеров приходилось зажмуриться и склонять головы, чтобы продвигаться вперед.

Они слышали крики и выстрелы, но из-за завывания снежной бури, возвращавшей любой отзвук десятикратным эхом, было трудно сказать, откуда они доносились.

Шахтёры начали паниковать.

Они видели смутные силуэты, появляющиеся из снега, и беспорядочно стреляли, хотя Кейб кричал им, чтобы они остановились, потому что могли убить своих людей.

Они были готовы всё бросить и сбежать.

Но куда?

По обе стороны улицы виднелись неясные очертания зданий, окутанных белым туманом, но трудно было сказать, в какой части города они сейчас находятся. Паранойя и смятение уже не раз возвращали их на пройденный путь. И каждый раз буря стирала оставленные следы.

— Черт побери, — крикнул им Кейб, — прекратите этот беспорядок! Нам нужно действовать согласованно!

И тут он заметил, что с ним только трое шахтеров. Четвёртый пропал.

— Где Хичек? Куда он, мать его, подевался?!

— Они схватили его! Что-то схватило его — что-то с зелеными глазами! — крикнул один из шахтеров. — Я ухожу отсюда, ухожу прямо сейчас, черт возьми!

Но прежде чем он успел это сделать, но улице показалась тройка всадников, и шахтеры, решив, что прибыла кавалерия, направились прямо к ним навстречу.

Но это был не спасательный отряд, а банда Охотников за шкурами. Они с грохотом пронеслись сквозь бурю, разрывая снег, словно клубящийся туман. На них были пыльники и шляпы с широкими полями, низко надвинутые на волчьи оскаленные лица.

Один из шахтеров издал сдавленный крик, когда лассо обвилось вокруг его головы и туго затянулось на горле, как петля. Один из Охотников за шкурами сорвал его с ног и потащил в бурю. Еще один шахтер через секунду оказался связан веревкой точно так же.

Кейб нырнул под предназначавшееся ему лассо и, быстро выхватив ружьё, бросился вперед и выбил Охотника за шкурами из седла тремя меткими выстрелами. Он упал на землю, и его лошадь понеслась прочь.

Кейбу удалось хорошо его рассмотреть.

У него была фигура человека, но он горбился и двигался прыгающей походкой из стороны в сторону. Его глаза сверкали, как изумруды, а зубы нависали над узкими черными губами, как у крокодила в джунглях. С оглушительным ревом он бросился на Кейба; три пулевых отверстия в теле, казалось, не имели для него никакого значения.

Кейб не верил своим глазам.

Это отталкивающее, шокирующее лицо и скрежещущие зубы, петли слюны, свисающие из кривого разреза рта, мохнатые руки с двадцатисантиметровами пальцами и когтями, острыми, как скальпели.

Кейб всадил в зверя еще одну пулю, главным образом для того, чтобы тот не добежал до него.

Но чудовище даже не замедлило бег.

Оно врезалось в него, отбросив обоих в сугроб. Его когти оказались у горла Кейба, пальцы обвили шею. Зверь вонял протухшим мясом и кровью, слюна свисала с его челюстей отвратительными нитями.

Но прежде чем укусить, чудовище сотворило то, от чего у Кейба действительно перехватило дыхание: оно заговорило.