Симона Сент-Джеймс - Сломанные девочки [litres]

– Тогда, я думаю, нам нужно найти ее подруг, – сказала она. – Мисс Лондон сказала, что они жили в одной комнате и были близки. Кто-нибудь должен ее помнить.

– Согласен, – ответил Джейми. – Слушай, мне пора идти. Продиктуешь мне имена?

Фионе захотелось ответить «нет». Она хотела сделать все сама: разыскать бывших учениц, поговорить с ними, хоть как-то помочь мертвой девочке из колодца. Но без помощи полиции Бэрронса она мало что могла сделать. Поэтому она продиктовала Джейми имена и нажала отбой. Она сидела за рулем с телефоном на коленях, глядя на пустую дорогу и чувствуя, что только что упустила это дело из рук.

Затем Фиона позвонила отцу, и, как только она услышала его голос, настроение у нее немного улучшилось.

– Пап, можно я заеду?

– Привет, Фи, конечно! – Она услышала шорох бумаг и писк старого компьютера. Как всегда, она застала его за работой. – Ты далеко? Я поставлю чайник.

– Дай мне 25 минут.

– Ты что-то хочешь мне рассказать, да?

– Хочу.

– Узнаю свою девочку, – сказал он и повесил трубку.

Деревья раскачивались на ветру, и голые ветви, свисавшие почти до машины, колыхались, как опахало над троном султана. Фиона поежилась и поплотнее запахнула куртку. Ей не хотелось двигаться. Недавно она так же сидела ночью в припаркованной на обочине машине – просто сидела, смотрела в пустоту и думала. Люди обычно не обращают внимания на обочину, на нее же эта часть дороги действовала успокаивающе. В детстве во время поездок на машине она любила смотреть в окно и размышлять о местах, которые они проезжали. А что, если бы они остановились здесь? Или здесь? Просто добраться до места назначения было недостаточно.

Она увидела, как на ветку дерева на другой стороне дороги уселся ворон. Черные перья на его крупном теле блестели, как будто натертые маслом, а клюв был повернут в ее сторону. Вскоре в нему присоединился еще один ворон, и обе птицы начали осторожно двигаться вдоль ветки, переступая лапами с выверенной точностью, то распрямляя, то снова сгибая когтистые пальцы. Вороны смотрели на Фиону своими маленькими черными глазами, пустыми и одновременно мудрыми, будто им все было известно о ее жизни. Наконец они нашли удобное место ближе к концу ветки и застыли.

Телефон на коленях у Фионы внезапно запищал и завибрировал, заставив ее подскочить на месте. Номер был местный, но ей незнакомый.

– Алло.

– Ну ладно, – резко сказала Кэти на другом конце провода, не потрудившись даже представиться. Фиона узнала ее голос только потому, что слышала его 20 минут назад. – Пока тетя Сайри уснула, я вам все расскажу. Только обещайте, что у нее не будет неприятностей.

Сердце у Фионы быстро забилось, и она почувствовала покалывание на шее.

– В каком смысле неприятностей?

– Она сделала это из лучших побуждений, – сказала Кэти. – У тети Сайри доброе сердце. Она не хотела ничего плохого и с тех пор ужасно переживает. Вот почему она вам ничего не сказала. Но она уже совсем старая, и мы собираемся перевезти ее ко мне и продать дом. Так что какая разница, расскажет она вам или кому-то другому.

– Кэти, – Фиона сидела в водительском кресле с очень прямой спиной, во рту у нее пересохло. – О чем вы говорите?

– О документах из школы. Она их забрала в свой последний день. Их собирались уничтожить, а это документы за 60 лет. Их негде было хранить, и они никому не были нужны. Когда Кристоферы купили участок, они думали просто выбросить документы на помойку. Тетя Сайри вызвалась их отвезти, но вместо этого забрала домой.

– Домой?

– Они в сарае у нас в саду, – сказала Кэти. – Все, что есть. Хранятся там с 1979 года. Когда мы продадим дом, от них придется избавиться. Дайте мне пару дней, чтобы уговорить тетю Сайри, а потом приезжайте и забирайте всё. Как по мне, они все равно ничего не стоят.

Бэрроне, Вермонт

Октябрь 1950 г.

Кейти никогда раньше не отправляли в карцер, даже в тот раз, когда она подралась с Шарлоттой Кэнкл. Драку прибежала разнимать Салли д’Аллесандро, бывшая комендантша третьего этажа общежития, на место которой назначили вечно сующую повсюду нос Сьюзан Брейди. Для комендантши Салли была поразительно спокойной и никогда никого не наказывала, только лениво выговаривала стоящим перед ней девочкам, жестикулируя своими костлявыми руками:

– Ну ладно, прекратите.

Пока Кейти шла за миссис Пибоди через внутренний двор, ее руки нервно дрожали от страха. Что это только что произошло?! Ведь все было взаправду: открывшаяся дверь, голос? Она не разобрала слов, но точно что-то слышала. Голос был высокий и тоскливый. Другие девочки выглядели жутко напуганными, как и она сама. Кейти смотрела в спину миссис Пибоди, на блестящую ткань платья, и ждала знака, сигнала, какой угодно реакции от взрослого. Но походка миссис Пибоди выдавала лишь злость, а шорох ее подола казался в тишине очень громким.