Андрей Ильин - Семьдесят пять шагов к смерти

— Царица, не слушайте этих профанов! — возмутился Вениамин. — Они не способны ценить истинную красоту. Они погрязли в мещанстве и пошлости. А вы… Вы сошли с небес, подобно богине, дабы я мог изваять вас в мраморе и граните, увековечив для потомков.

Сестра растерянно оглядывалась, ища поддержки.

— Веня, отстань от девушки, — укоризненно сказала Мила. — Не пугай средний медицинский персонал. А вы, милочка, идите к себе, работайте. Не видите, у художника приступ творческого экстаза?

Медсестра попятилась к двери.

— Вы уходите? Как это невыносимо печально. Но я буду ждать вас, царица! — Вениамин картинно склонил голову и поцеловал руку сестры, слегка поморщившись, потому что та пахла карболкой.

Медсестра выскользнула в дверь.

Вениамин встал, сложив руки на груди, изобразив муки оскорбленного достоинства.

— Веня, только не надо страдать, ты еще успеешь…

— Такси! — громко сказала, почти крикнула Мария. И бросилась вон из палаты.

Анатолий и Сергей Михайлович шагнули к окну. Да, действительно, желтое с шашечками такси встало у главного входа.

Открылась дверца. Из машины вышла пожилая женщина, остановилась, растерянно оглядываясь по сторонам. Кажется, она не понимала, куда и зачем ее привезли. Но стояла так недолго. Из дверей больницы выскочила, подбежала к матери, ломая каблуки, Мария. Налетела, обхватила, стала тискать и целовать.

Рядом прыгала, не зная, как выразить свои чувства, Мила.

Три женщины крутились, обнимались, что-то сквозь слезы говорили друг другу, привлекая к себе интерес прохожих, но не обращая ни на кого внимания.

Обалдевший от такой сцены таксист собрался уезжать, но не уехал, потому что перед бампером возник непонятно откуда взявшийся Михаил. Он махнул водителю рукой, подошел, что-то ему сунул в руку и стал оживленно переговариваться через опущенное стекло.

— Пошли, там наши, там Игорь! — сказала Мария, увлекая мать за собой.

На ступенях оглянулись. А Михаил? Но тот только рукой махнул, мол, идите, идите, я позже. Поднялись на этаж. Вошли в палату.

— Познакомьтесь. Это моя мама, — представила ее Мария.

— Любовь Сергеевна, — тихо сказала та.

— Ба! У вас прекрасное, у вас замечательное лицо! — громогласно объявил Вениамин. — Казалось бы простое, но одухотворенное. А какие глаза! В них вся прожитая жизнь. Когда все это кончится, я буду писать ваш портрет. Парный портрет с дочерью. Непременно! Ты не против, Маша?

— Когда всё кончится, вы можете делать с нами что угодно. Лишь бы кончилось!

— Ловлю на слове.

— Сергей Михайлович, — представился банкир. — Я очень рад, что вы с нами. Мы очень переживали. — Пожал руку.

— А это Игорь. Мой… — Мария чуть запнулась.

— Муж, — твердо сказал Игорь. — А вы, получается, моя теща?

Все заулыбались.

— Но можно я буду называть вас мамой?

Любовь Сергеевна кивнула.

— Мила. Очень приятно увидеть вас, — как будто только что они не кружились вместе на улице. — Подруга вашей дочери…

— Лучшая подруга! — перебила Мария.

— Маша много о вас рассказывала, а теперь вот живьем…

— Тьфу на тебя, Милка! — фыркнула Мария. — Нельзя так говорить! Просто познакомились, и всё.

— Толя, — протянул руку Анатолий. — Очень рад.

— А Миша где? — спохватился Вениамин. — Мишку-то куда дели?

— Он там с таксистом разговаривает…

Громыхнула, звякнула, распахнулась дверь. В палату ворвался Михаил.

— Я не там, я уже здесь!

— Ну и что? Что ты узнал?

— Ничего! Ни черта он не знает. Это второе такси. Они высадили пассажирку на окраине города, после чего подогнали новую машину и назвали водителю адрес. Не дураки — обрезали след в самом начале.

— Вас зовут Миша? — спросила Любовь Сергеевна.

— Так точно! — кивнул Михаил. — А про вас, Любовь Сергеевна, я знаю столько же, сколько про свою мать. Не меньше! Разрешите вас обнять! — Подошел. Сграбастал. Прижал к себе.

— Осторожней, задавишь, медведь! — хохотнул Анатолий.

И все засмеялись.

Михаил аккуратно опустил виновницу торжества. Та оглядела всех по очереди. Тихо сказала:

— Спасибо вам… всем. Если бы не вы… Все… Я не знаю, что было бы… — Всхлипнула, промокнула платочком глаза.

— Ну что ты? Всё хорошо, мама, всё кончилось, — обняла ее за плечи Мария, которая сама чуть не расплакалась. — Теперь всё будет хорошо. Обещаю тебе. Только хорошо!

— Виват! — громко крикнул Вениамин. — Предлагаю по этому замечательному поводу выпить! — Вытащил из портфеля шампанское, стаканы, закуску. Все у него было с собой. Стал совать стаканы в руки. — Не тормозим — разбираем стеклотару! Подставляем. А теперь разрешите от имени высокого, не побоюсь этого слова, собрания произнести несколько приветственных слов. Мы все здесь друзья Маши… Нет, мы больше чем друзья, мы — братья и сестры, мы — одна семья, которая не бросает своих в беде! А посему выходит, что вы наша мама! А? — торжественно оглядел всех. — И если кто-нибудь еще надумает, решится, посмеет, то все мы, как один… То мы в порошок сотрем! И в гипс закатаем! У меня его много. Клянусь честью! — Кивнул, молодцевато щелкнул каблуками. — Лично я всегда в вашем распоряжении. Могу огород вскопать, могу забор поправить, могу скульптуру в полный рост изваять. Располагайте! А теперь по-гусарски!.. — Втянул, как смог, живот, выпрямился, расправляя плечи. Бахнул пробкой в потолок. Гаркнул молодецки, разве только шпорами не звякнул: — За вас, Любовь Сергеевна! Разом! До дна!