Андрей Ильин - Семьдесят пять шагов к смерти

Нюра вздохнула, шагнула на подиум и уронила халат.

Вениамин сунул руку в ведро с глиной, зачерпнул, бросил комок на начатую скульптуру…

— Грудь подыми, грудь! Осаночку дай. Ты же богиня, а не тетка с базара…

Нюра «подняла» грудь, приосанилась. И точно, стала напоминать древнегреческую скульптуру.

— Пойдемте отсюда, — предложил доктор. — Теперь его от процесса не оторвать. Теперь он до ночи ваять будет, пока не упадет. Он, конечно, пьяница и бабник, но натура творческая. Пьет безмерно, но и работает запойно. Идемте, идемте.

Игорь затормозил.

— А попрощаться?

— Можно без прощаний. По-английски. Он теперь нас не видит и не слышит. Вениамин… Вениамин!

— А? Кто? Чего надо?

— Мы пошли.

— Что? А-а, ну да… Идите себе, не мешайте… Там на столе вино — заберите, не до него теперь. Стой, Нюрка, не зыркай! Что ты как девка с панели телесами своими вертишь?..

Эпизод двадцать восьмой. Четыре месяца и двадцать шесть дней до происшествия

— Здравствуйте, Мила.

— Здравствуйте, Игорь. А можно вас обнять?

— Почему вы спрашиваете?

— Потому что вы чужой мужчина. Не мой. Что очень жаль.

— Конечно, Мила, рад вас видеть.

Мила подошла, приобняла Игоря за плечи, окутала облаком дорогого, тонкого парфюма. Взглянула игриво.

— Почему вот так всегда бывает: как интересный мужчинка, так не мой? Почему их всегда подруги перехватывают? Ну где справедливость?

— Нет справедливости, — вздохнул Игорь. — Я вот тоже хотел бы управляющим быть, а приходится в клерках бегать. Такова жизнь.

— Обходят по служебной лестнице?

— Есть такое дело. Обгоняют молодые и перспективные.

— Это всегда так. Но вы не расстраивайтесь не повезет в карьере — повезет в любви. Уже повезло. Машка вас честно заслужила. Сколько к ней мужиков в ухажеры набивалось! А она вас выбрала. Видно, у нее глаз наметан.

— А к вам?

— И ко мне. Ох, сколько! Но все какие-то… дефектные. У одного — все при нем: и фигура, и мордашка, а образование — начальное неначатое. И что с ним делать после этого? Он же только про Буратино рассказать может, и то запинаясь. Другой — ума палата, доктор наук, но размазня редкостная, все что-то про своих жуков-древоточцев мямлил. А дамам напор нужен. Во всех смыслах.

— А третий?

— Что третий?

— Третий претендент?

— И третий, и тридцать третий… Всегда чего-то не хватает. Или, напротив, излишек. Не пьет, так и в ресторан даму не приглашает. Не гуляет, так и со мной тоже. Умный, так обязательно зануда. Все время что-то не совпадает. Прямо в полном соответствии с законом единства и борьбы противоположностей.

Игорь весело рассмеялся.

— Вы точно философ.

— Куда деваться — станешь. А хочется быть просто женщиной. Просто бабой в переднике, с чугунками и половой тряпкой.

— Вам?

— Мне! Гегелю с Кантом, я думаю, тоже хотелось иной раз в огороде покопаться и в пивнушке кружку другую с друзьями опрокинуть. А не только умные мысли изрекать. Скучно, когда одни только мысли. Хочется чего-нибудь посущественнее. — Мила плавно повела плечами. — Эх, где мой принц ходит? Ведь ходит же где-то! Потому как мир разнообразен и бесконечен в своих проявлениях. Проявился бы скорей, уж я бы его не упустила.

Игорь опять засмеялся.

— А вы что все смеетесь? Впрочем, вам можно. Вы нынче молодожен. А им к лицу быть чуть-чуть глуповатыми от счастья. Машка, поди, тоже хохочет.

— Смеется, — согласился Игорь.

— Завидую белой, черной, синей, серо-буро-малиновой и всеми прочими завистями. Только вы, Игорь, ее не обижайте, она натура нежная, не то что я, закаленная в схоластических философских спорах и интеллектуальных баталиях. Я кремень. А она — цветочек аленький. Роза без шипов. Оберегайте ее от всех невзгод и природных и неприродных катаклизмов, а то она завянет. Прямо у вас в руках!

— Мне казалась, что она очень боевая.

— Это только на первый взгляд. Просто имидж такой. А на самом деле — рефлексирующая Мальвина. Уж я-то знаю. Аккуратнее с ней. Обещаете?

— Обещаю. Торжественно!

— И еще. Если у вас брат-близнец найдется, или принц мимо скакать будет, пусть даже на хромой кобыле, — вы его сразу ко мне поворачивайте. А то всех кавалеров перспективных девицы порасхватают, и придется мне в гордом одиночестве грызть философский камень на заслуженной пенсии источенными от старости зубами. А это скучно и обидно, особенно для такой перспективной девушки, как я. Договорились?

— Конечно. Первый же принц — ваш…