Максим Шаттам - Зов пустоты

Блестящий револьвер с дымящимся стволом несколько раз перевернулся в воздухе, отскочил от пола.

Крупный калибр.

Красная волна щедро залила светлые волосы Лудивины. Ее разбитый лоб. Ее выжженные, размазанные по бетонному полу глаза среди кровавых ошметков серого вещества.

Любовь родителей, крошечный новорожденный в родильном отделении, агукающий младенец, хорошенькая маленькая девочка с косичками, упрямая, но красивая девушка-подросток, уверенная в себе, влюбленная, пережившая предательство, страстная, профессиональная, всегда и во всем сомневающаяся, любящая молодая женщина… все мгновения ее жизни перечеркнула пуля, вонзившаяся ей в череп. То, какой она была, вмиг превратилось в воспоминания, в тут же начавшую остывать массу плоти. Скоро природа примется ее пожирать и поглотит ее, растворит ее в круговороте жизни. Едва погибнув, она уже гнила изнутри.

Люди из ГВНЖ прошлепали через лужу ее крови, убедились в том, что ее похититель мертв, и только после этого позволили подойти врачу. Тот бегом ринулся к телу, упал на колени в жиже, стекавшей прямо в яму.

Лудивина Ванкер.

Мертва.

Ему хватило одного взгляда, чтобы убедиться в этом. Никакой надежды. Она умерла, как только пуля вылетела из ствола. Ни секунды больше. Она уже получила свои несколько часов: от этого чудовища не стоило ждать и их. Вот и все, чего она сумела добиться.

Ни секунды больше.

Ни. Секунды. Больше.

Лудивина.

Ее разбитый лоб. Ее выжженные, размазанные по бетонному полу глаза.

Она улыбалась.

Она умерла, но улыбалась. Словно смеялась над всей этой жутью.

Или передавала последний привет всем, кто ее любил.

Ни. Секунды. Больше.

Лудивина.

В омерзительной кровавой каше.

С улыбкой.

Сеньон подскочил на месте.

Чистый, пустой коридор. Полутьма. Приглушенный больничный свет. Где-то неподалеку кто-то что-то говорит шепотом. Пахнет средством для дезинфекции. Слышится мерное пиканье приборов.

Он встал со стульев, которые составил вместе, чтобы хоть немного вздремнуть.

Вязкий кошмар.

Дверь в палату открыта, за окном ровно напротив входа чернеет ночь, почти все помещение занимает больничная кровать.

На ней, закрыв глаза, лежит Лудивина.

Ее глаза нетронуты, скрыты под веками, лоб чистый, без единой царапины, на светлых волосах ни капельки крови.

Кошмар. Просто мерзкий кошмар.

Они приехали вовремя. Лудивина отвоевала у преступника не просто отсрочку в несколько часов – она отвоевала у него свою жизнь. С точностью до минут. Люди из ГВНЖ сразили убийцу в тот же миг, когда тот выстрелил. Пуля прошла в десяти сантиметрах от Лудивины. Нет, она была здесь, она осталась цела. Физически невредима.

Сеньон потер лицо руками, отгоняя страшные картины, остатки ужаса, который он испытал, скорее возвращаясь обратно к реальной жизни. Не так уж часто она оказывалась приятнее и счастливее сна.

Он подошел, коснулся рукой щеки своей подруги.

На этот раз он улыбался.

И плакал.

Комната наполнилась жизнью, радостью. В небольшую палату набились Сеньон, Летиция, Гильем, Магали и Марк. Полковник Жиан, майор Рено и капитан Меррик только что вышли от Лудивины, удостоверившись в том, что следователь идет на поправку.

Сотрясение мозга, два треснувших ребра, множество синяков, несколько ссадин, ничего непоправимого. В психологическом плане Лудивина, казалось, еще не успела ничего осознать. В первый миг, только очнувшись, она с рыданиями притянула к себе Сеньона – так же, как сделала накануне вечером, в машине скорой помощи, увозившей ее в больницу. Но, избавившись от душивших ее слез, она удивительно быстро вновь обрела привычную уверенность в себе.

Гильем рассказал ей о том, как им удалось всего за несколько часов вычислить Антони Бриссона.

За те несколько часов, которые ей удалось у него отвоевать.

Летиция, несмотря на возражения Лудивины, сообщила, что освободит для нее комнату близнецов: она должна пожить с ними хотя бы неделю, пока не придет в себя.

Все говорили с ней, хотели ее успокоить, приласкать.

Сеньон воспользовался тем, что его жена стала угощать собравшихся яблочным пирогом, и наклонился к Лудивине:

– Как ты себя чувствуешь?

– Скорее нормально.

– Я имею в виду, что ты обо всем этом думаешь?

Лудивина пожала плечами и тут же скривилась от боли:

– Мы его видели, – сказала она.

– Кого?

– Антони Бриссона, убийцу. Я где-то видела его лицо. Но не сразу вспомнила, где именно. Один из рабочих, укладывавших кабели в ИКРНЖ, помнишь? Он тогда отошел, чтобы нас пропустить, и взглянул мне прямо в глаза.