Люсинда Берри - Я не сойду с ума

Постепенно у нее на лице проступила улыбка. Кристофер все кружил и кружил ее. Наконец она засмеялась и перестала смотреть на холодильник. Я выдохнула. Мы только что сдали первый экзамен на родительство.

Но на следующий день ее визит прошел не так гладко. Мы сидели в гостиной и раскрашивали картинки, как вдруг она начала кричать. Зло, яростно. Это были крики не ужаса, а гнева. Она не плакала. Не подпускала нас близко. Когда мы пытались подойти, она кричала громче.

– Все хорошо, Джейни. Нечего бояться, – сказал Кристофер.

Его слова не возымели никакого воздействия на девочку. Она его не слышала, словно была где-то в другом месте. Она хватала ртом воздух, как будто задыхалась. Кристофер протянул руки, пытаясь ее обнять, но она укусила его за запястье. Он вскрикнул и инстинктивно отдернул руку, отталкивая ее. Она взвыла.

Я нагнулась к ней.

– Милая, все…

Она плюнула мне в лицо, не дав договорить. Я вытерла лицо тыльной стороной ладони и обернулась к Кристоферу. Судя по виду, он был потрясен не меньше меня.

Джейни упала на спину и бешено замолотила кулаками по деревянному полу. Мы не успели отреагировать, как она со всей силой врезалась в пол головой. Раздался громкий хруст.

– О боже! – Кристофер схватил ее и крепко обхватил руками. Она еще раз взвизгнула и боднула его головой в нос. Он отпустил Джейни, и та снова бросилась на пол. Пара секунд, и вот она опять бьется головой.

– Она же покалечится, – сказала я. – Попробуй зайти сзади и придержать ее. Я возьму за ноги.

Он ухватил ее сзади так, чтобы она не могла его больше ударить головой. Я придерживала ее ноги. Она сопротивлялась, ее маленькое тельце было напряжено от ярости, но мы не отпускали. Она так пыталась брыкаться, что я боялась, она вывихнет себе ноги. Казалось, прошло несколько часов, пока она перестала сопротивляться и тело обмякло. Наконец все прошло, но мы еще боялись ее отпускать. Через несколько минут мы ослабили хватку, и она сразу же разрыдалась, сотрясаясь от рыданий.

Я побежала в ванную, схватила полотенце, смочила его под краном. Я приложила полотенце ей ко лбу, как если бы у нее был жар, надеясь, что это немного остудит ее разгоряченное тело. Мы старались успокоить ее, по очереди обнимали и гладили по спине. Кристофер попытался отвлечь ее на видео в своем телефоне – ролики с гориллами обычно ее смешили, – но сейчас ничего не помогало.

Она проплакала все время, пока нам не пришла пора отвезти ее обратно в больницу. Она всхлипывала всю поездку и все еще не до конца успокоилась, когда мы оставили ее в палате.

– Уфф, неслабо, – сказал Кристофер по дороге домой. Его любимая футболка пропиталась потом.

– Ты уже видел ее в таком состоянии? – спросила я.

– Я видел ее истерики, но не думал, что они могут длиться так долго. Медсестры упоминали, что иногда она может кричать очень долго, но не говорили, что это может продолжаться часами. Думаешь, мы слишком торопим события? – спросил он. Судя по всему, он был потрясен.

Я взяла его за руку.

– Думаю, переезд дастся ей нелегко, возможно, это только начало.

– Я даже не знаю, что вызвало ее ярость. Мы сидели рисовали, и вдруг она просто взбесилась, безо всякой причины. Я ничего не говорил, ничего не делал, – у него в глазах читались вопросы, он мучительно искал на них ответы.

Я сжала его руку.

– У нее много происходит внутри такого, о чем мы даже не догадываемся.

– Просто обычно мне удается ее успокоить. А что случится, если я не смогу? – Лицо было обеспокоенным.

– К счастью, мы с ней не одни. – У Джейни каждый день было столько разных занятий, что я не понимала, как она находит время для чего-то еще. Каждый врач выдавал нам подробный отчет по уходу за ней.

– Ронда обещала дать нам кучу сенсорных игрушек, которые она использует в работе с брошенными детьми. Она говорит, такие игрушки здорово помогают им успокаиваться. У нее для нас еще много полезного. Всякие терапевтические игры и книги. – Ронда – это главный психолог больницы, и она работала с Джейни по два часа каждый день.

– Думаешь, все это и правда поможет?

– Конечно, – сказала я, стараясь быть сильной, хотя мне тоже было страшно.

Я щурилась от солнца, светящего прямо в глаза, но это было не важно. Здорово снова быть на улице, даже если всего на пять минут. На какое-то мгновение я пожалела, что не курю. Тогда у меня был бы повод попроситься наружу хоть на минутку. Вместо этого я с полуобморочным видом спросила, не могу ли выйти на свежий воздух. Они посмотрели на меня с подозрением, но отказать не смогли.