Блейк Пирс - Почти ушла

Как только она припарковала машину, Антуанетта и Марк вскочили и помчались прочь.

Оставшись наедине с Эллой, Кэсси осознала, что это был её шанс поговорить с девочкой и, возможно, в какой-то степени минимизировать ущерб, прежде чем они столкнутся с гневом Пьера. Но как только она обернулась и собралась с мыслями, Элла вышла из машины и захлопнула дверь.

Кэсси про себя яростно выругалась. Она поспешила вслед за детьми, чувствуя, как внутри неё всё сжимается.

Антуанетта с Марком свернули в сад и играли в догонялки среди фруктовых деревьев, швыряя друг в друга оставшимися перезрелыми персиками. Кэсси подошла, чтобы собрать детей вместе, вдыхая свежий запах сухих листьев, с лёгкой ноткой гниющих фруктов.

- Пошли внутрь, - утомлённо скомандовала она, после чего они прекратили свою игру и побежали к входной двери.

Её живот свело судорогой, когда дверь открыл Пьер. Приступ тошноты вызвал у неё желание вырвать, и она тяжело сглотнула.

- Пожалуйста, дети, снимите обувь у двери. Вы играли в саду, и я не хочу, чтобы вы нанесли в дом раздавленных фруктов, - предупредил он.

Пока Антуанетта аккуратно расстёгивала свои ботинки, он спросил:

- Итак, хорошо ли вы провели время?

Кэсси уставилась на свою собственную обувь, размышляя над тем, хватит ли ей сил справиться с бурей, которая вскоре разразится.

- Да, папа, - самым сладким тоном произнесла Антуанетта. – Мы ели шоколадные блинчики, и, видишь наши лица? Я – принцесса, а Марк – кот. Элла была русалочкой, но она размазала свой макияж.

Не в силах поверить в то, что она слышала, Кэсси подняла голову.

- Я играл в футбол и выиграл! – прокричал Марк.

Он бросил свои туфли в прихожей и побежал наверх, шлёпая по полированному дереву своими босыми ногами.

Понимая, что Пьер смотрит прямо на неё, и что у неё приоткрыт рот от шока всего происходящего, Кэсси поспешно выдавила из себя улыбку. Почему они ничего не сказали? Может быть, дети ждали момента, когда смогут поговорить с отцом наедине. Но они оба говорили так, будто по-настоящему были рады, ничего не утаивая за душой. Без сомнения, они ещё не забыли то, как она на них накричала.

Элла последней из всех вошла в дом и сняла свои розовые кроссовки.

Кэсси с нетерпением ждала. Возможно, Антуанетте с Марком и понравилось то, как они провели этот день, но для Эллы он превратился в настоящую катастрофу. Она, должно быть, сдерживала свои рыдания с того момента, когда Кэсси огорошила её той ужасной новостью. И теперь, без всякого сомнения, они должны вырваться наружу.

- А тебе понравился карнавал, Элла? – с отстранённым видом спросил Пьер, поправляя раму написанной маслом картины, которая висела над столом в прихожей и была выполнена в ярких тонах. Кэсси поразилась тому, что он смог заметить тот факт, что это произведение искусства неидеально висело на стене, но не видел, что слёзы стёрли синих морских коньков, нарисованных на щеках Эллы, превратив их в неузнаваемое пятно.

Едва заметно кивнув головой, Элла молча поплелась наверх.

Пьер даже не проводил её взглядом.

- Я уверен, что она слишком устала, - сказал он, отойдя назад для того, чтобы посмотреть на картину.

- У неё было насыщенное утро, - согласилась Кэсси, чувствуя, что в разговоре появились некие нотки сюрреализма. Узел в её животе немного ослабел. И хотя она была в замешательстве, как никогда раньше, она больше не чувствовала, что её тут же прогонят на улицу.

Пьер развернулся к Кэсси.

- В столовой стоит поднос с сэндвичами на обед, а ужин сегодня будет подан пораньше. Он будет незамысловатым: просто хлеб, сыр и суп, поскольку большинство персонала свободны сегодня со второй половины дня.

- Я позабочусь, чтобы дети были готовы вовремя, - сказала Кэсси. – И чтобы Элла подремала в обед.

Ей и самой не помешало бы вздремнуть. На Кэсси вдруг обрушилось глубокое истощение, которое, должно быть, было вызвано эмоциональным стрессом пережитого дня.

- Прекрасно, - отстранённо произнёс Пьер, и его внимание было уже в другом месте. Он вышел из дома, звеня в руке ключами от машины.

Кэсси медленно направилась наверх, пытаясь заставить свой притуплённый разум придумать, что она скажет детям. Антуанетта и Марк, возможно, действительно забыли про её срыв, и если это так, то будет лучше и вовсе о нём не напоминать. Но на подобное она не могла рассчитывать в этом случае. В то время как Марк обладал вниманием таким же постоянным, как взмах крыльев бабочки и, похоже, не имел привычки держать обиды, Антуанетта была его противоположностью. Скорее всего, она припрятала это происшествие в недрах своей памяти и будет ждать подходящего момента, чтобы с триумфом высвободить его оттуда.