Блейк Пирс - Почти ушла

Кэсси снова взяла малышку на руки.

- В чём дело? Ты не хочешь есть? – спросила она.

- Нет. Я скучаю по маме, - всхлипывала девочка.

Кэсси крепко её обняла, чувствуя тепло её щеки рядом со своей.

- Мне жаль, Элла. Мне так жаль. Я только что узнала об этом. Тебе, наверное, ужасно её не хватает.

- Я хотела бы, чтобы папа сказал мне, куда она ушла, - причитала Элла.

- Но… - у Кэсси не хватало слов. Продавец ясно сказал, что Диана Дюбуа умерла. Почему же Элла думала иначе?

- А что тебе сказал папа? – осторожно спросила Кэсси.

- Он сказал мне, что мама ушла. Но он не сказал, куда. Он просто сказал, что её нет. Но почему она ушла? Я хочу, чтобы она вернулась! – Элла прижалась головкой к плечу Кэсси, надрываясь от рыданий.

У Кэсси закружилась голова. На то время Элле было четыре года, и она наверняка поняла бы, что означает смерть. Тогда у неё был бы шанс оплакать маму и поприсутствовать на похоронах. Или, возможно, не было бы.

Её разум ужаснулся альтернативе, при которой Пьер вместо того, чтобы сказать правду, намеренно солгал Элле о смерти своей жены.

- Элла, не расстраивайся, - сказала она, нежно поглаживая девочку по плечу. – Иногда люди уходят и не возвращаются.

Она подумала про Джеки, снова задаваясь вопросом, сможет ли она когда-нибудь узнать, что с ней случилось. Было ужасно оставаться в неведении. Смерть, несмотря на всю свою трагичность, была, по крайней мере, окончательным финалом.

Кэсси могла лишь только вообразить муки, которые перенесла Элла, считая, что её собственная мать покинула её, не сказав ни слова. Неудивительно, что ей снятся кошмары. Ей нужно выяснить настоящую историю, в случае, если за этим кроется что-то ещё. Спросить Пьера напрямую было бы слишком подозрительно, и ей будет неудобно касаться этой темы, если только он не заведёт об этом разговор сам. Может быть, другие дети расскажут ей свою версию, если она спросит их об этом в подходящее время. Возможно, именно с этого и будет лучше всего начать.

Антуанетта и Марк ждали у развилки дороги. Наконец-то, Кэсси впереди увидела лес. Антуанетта недооценила расстояние; они, должно быть, прошли мили три, а та теплица была последним зданием, которое Кэсси видела на своём пути. Дорога превратилась в узкую тропинку, её покрытие было испещрено трещинами и рассыпалось, а по сторонам её обрамляли густые дикие живые изгороди.

- Вы с Эллой можете пойти по этой тропинке, - посоветовала Антуанетта, указывая на заросшую дорожку. – Это короткий путь.

Будучи благодарной за то, что существовал хоть какой-то короткий путь, Кэсси двинулась по узкой тропинке, прокладывая себе дорогу сквозь густую листву кустов.

На полпути кожа на её руках начала жечь так больно, что она не смогла сдержать крик, думая, что её ужалила стая ос. Посмотрев вниз, она увидела по всему своему телу сыпь, в тех местах, где оно соприкасалось с листьями кустов, сквозь которые она шла. А потом закричала и Элла.

- У меня щиплет колено!

Её кожа напухла и покрылась сыпью, на её белоснежном теле появились тёмно-красные следы.

Кэсси пригнулась слишком поздно, и хлёсткий удар ветки пришёлся прямо по её лицу. Сыпь сразу же распространилась, и она испуганно закричала.

С другой стороны она услышала пронзительный, возбуждённый смех Антуанетты.

- Прижми голову к моему плечу, - скомандовала Кэсси, крепко обхватив девочку руками. Глубоко вздохнув и пошатываясь идя вдоль тропинки, она вслепую пробиралась сквозь обжигающие листья, пока не вышла на поляну.

Антуанетта кричала от радости, согнувшись вдвое над стволом упавшего дерева, её примеру последовал и Марк, заразившись весельем старшей сестры. Никому из них, казалось, не было дела до горьких слёз Эллы.

- Вы ведь знали, что там растёт ядовитый плющ! – обвинила их Кэсси, опустив Эллу на землю.

- Жгучая крапива, - поправила её Антуанетта, прежде чем снова разразиться новыми приступами хохота. В этом звуке не было ни единой нотки доброты – её смех был абсолютно жестоким. Этот ребёнок показал своё истинное лицо, на котором не было ни тени сострадания.

Кэсси почувствовала прилив ярости, и это удивило её. На мгновение её единственным желанием было ударить по самодовольному хихикающему лицу Антуанетты так сильно, как она только могла. Сила собственного гнева напугала Кэсси. Она уже вышла вперёд, подняв руку, прежде чем здравомыслие восторжествовало, и она быстро её опустила, потрясённая тем, что чуть было не сделала.

Девушка отвернулась, открыла свой рюкзак и стала рыться в нём в поисках единственной бутылки воды. Она промыла водой колено Эллы, и оставшимся количеством – свою кожу, в надежде, что это поможет уменьшить жжение, но каждый раз, когда она дотрагивалась до мест сыпи, жжение становилось только сильнее. Она осмотрелась вокруг, чтобы увидеть, есть ли поблизости кран с водой или фонтан, в котором она могла бы открыть холодную воду и подставить под неё болезненные участки кожи.