Элизабет Хейнс - Будь со мной

— Тесс? Где Китти?

Как будто собака может ответить ей. Тесс лает на дверь, оскалив зубы.

— Китти! — вопит Сара, закрывая рот ладонями. — Китти!

Она оставляет дверь открытой и, натягивая свой дождевик, убегает в кухню за телефоном. Как только Сара хватает телефон с кухонного стола, тот гудит, показывая новое сообщение.

Сара бросает взгляд на экран и с секунду не может сообразить, почему сообщение не высвечивается. Потом понимает, что пришла картинка.

Изображение долго грузится. В конце концов, Сара выходит на улицу, где появляется одно деление сигнала. Когда картинка полностью загружается, Сара не может точно определить, что видит: какая-то размытая белая фигура на темном фоне. Она касается изображения, чтобы увеличить его, и когда картинка фокусируется, Сара в ужасе ахает.

Это лицо Китти. Глаза у нее закрыты, а рот широко распахнут, будто она кричит.

Сара таращится в телефон, пытаясь осознать, что только что увидела. Сообщение пришло с телефона Китти. Неужели какая-то шутка? Может, Китти прислала ей эсэмэску по ошибке?

Она набирает номер Китти, но, конечно, сигнал недостаточно сильный для звонка, и их тут же рассоединяют. Сара, взяв стационарный телефон, набирает Китти с него. На сей раз телефон звонит и звонит без ответа, пока наконец не включается голосовая почта.

«Оставьте сообщение, это Кит Карпентер, пока!»

— Китти, позвони мне, как только получишь сообщение, это мама. Позвони прямо сейчас. Пожалуйста.

Сара снова открывает изображение. Почему оно так размыто? Она опять неловко опускается на диван. В каждой руке у нее по телефону, и взгляд перебегает с одного на другой. Теперь ей остается лишь одно — это следовало сделать гораздо раньше.

— Экстренные службы, какое отделение вам нужно?

— Полицию, пожалуйста, — твердо произносит она. Повисает короткая пауза, затем прежний оператор сменяется другим.

— Йоркширская полиция, что у вас произошло?

— Я думаю, что моя дочь попала в беду, — говорит Сара. Ее голос звучит сдавленно от панического ужаса.

— Понятно, — произносит оператор. — О какой беде идет речь?

— Сегодня утром она ушла в деревню на прогулку. А теперь не отвечает на звонки. И я только что получила с ее телефона сообщение с фотографией. Это изображение ее лица, и кажется, будто она кричит.

— Могу ли я попросить вас указать некоторые подробности, и тогда мы сможем вам помочь. Как вас зовут?

Голос Сары дрожит, когда она произносит собственное имя, адрес, дату рождения, имя Китти, ее дату рождения… На все это уходит слишком много времени, думает она. Все это чересчур медленно.

— Прошу вас, — говорит Сара, чувствуя, как слезы наконец начинают стекать по щекам, потому что она снова осталась одна и, похоже, начинает сходить с ума, терять контакт с реальностью, — пожалуйста, помогите мне… думаю, ее кто-то схватил…

— Почему вы так решили? — спрашивают ее. В этом голосе не слышно ни интереса, ни удивления. Оператор перечисляет факты, быстро внося их в базу.

— Я просто знаю и все, — говорит Сара. Ей нужно аккуратнее подбирать слова. — Один человек следит за нашим домом. Я понимаю, что это звучит странно. Я уже о нем сообщала — разговаривала с детективом. Эми Фостер. Она попросила меня позвонить и продиктовать вам номер, только я забыла, куда дела его…

— Я могу найти его за вас. Вы диктовали свой домашний адрес?

— Да, да.

— А, вот, нашелся. Вчера вы сообщили о преследовании.

— Да. Он снова сюда приходил. Был здесь сегодня утром. Я попросила его уйти. Он ушел. Китти разозлилась из-за этого. Может быть, она решила найти его; не знаю. Она сказала, пойдет подышать свежим воздухом, проверить, дома ли ее друзья, но, вероятно, вместо этого отправилась искать его.

— Вы не могли бы просто подтвердить, о ком мы говорим, миссис Карпентер?

Сара содрогается при одном звуке его имени. При одной мысли, что он мог каким-то образом добраться до Китти. Что она кричала.

— Уилл, — говорит она. — Уилл Брюэр.

Сара стоит в кухне, вглядываясь во двор поверх белоснежной пелены на следы Китти, которые исчезают, заметаемые кружащимся снегом. Солнце ушло; висят тяжелые тучи, и становится темнее.

В тот год, когда они переехали на «Ферму четырех ветров», тоже было много снега, как сейчас, — только еще больше. Дети бегали на улице, строили снеговика с Джимом. Потом соорудили снежный дом на поле. Снега навалило так много, что они не знали, что с ним делать. В конце концов, все гурьбой вернулись в дом, и Сара сварила им горячего шоколада, и вся семья грелась у камина.