Юсси Адлер-Ольсен - Селфи

– Да-да, я понимаю, это моя проблема… и все же я поделюсь с вами своим раздражением, ладно? Есть действительно нуждающиеся люди, а есть такие вот пустые бочки, которые сидят себе, упакованные в рюшечки и сапожки, с наращенными волосами и толстенным слоем косметики на лице. Они безупречны с головы до ног. Все у них идеально подобрано – сумка, обувь, одежда – бряк, бряк, бряк!

Такое описание из уст Аннели вызвало улыбку у самой юной коллеги, но остальные лишь пожали плечами. В каком-то смысле они являлись диаметральными противоположностями подобным девушкам – невзрачные государственные служащие, красившие волосы хной, если им надо было чем-то выделиться, надевавшие черные полуботинки с изящными заклепками. Естественно, им было все безразлично, а на что она рассчитывала? Ведь в этом обществе всем все безразлично, все прикидываются слепыми, когда приходит время действовать. Как, черт возьми, могло все так неправильно сложиться?

– Не принимай их слишком близко к сердцу, Анне-Лине, – посоветовала Рут.

Не принимать близко к сердцу? Легко ей было так говорить, когда самой удалось вырваться из этого говна…

Аннели медленно поднесла руку к груди. В этот момент ей показалось, что уплотнение разрослось до размеров всей грудной клетки. Как же она раньше ничего не замечала? Оставалось надеяться, что подобные ощущения являлись лишь следствием недавней процедуры.

«Говори же, скажи хоть что-нибудь, чтобы переключиться на другие мысли», – проносилось в ее голове, а пульс медленно учащался.

– Жанетта, дочка моего брата, как раз из таких, – подоспела ей на помощь Карла. – Невестка с братом мне все уши прожужжали о том, какая она замечательная и красивая, сколько у нее талантов… – Она ухмыльнулась. – И где же все ее таланты? Если и были у нее какие-то способности, она их никогда не развивала. Родители плясали перед ней в течение многих лет, и сейчас она превратилась ровно в такую девушку, как ты описываешь, Анне-Лине.

Неприятное ощущение в груди немного успокоилось, но на смену ему пришел какой-то непонятный жар, вызвавший волну гнева. Почему эта болезнь не поразила вместо нее одну из этих никчемных девок?

– И теперь Жанетта находится на государственном обеспечении и получает множество предложений о работе и учебе? – заставила себя выдавить Аннели.

Клара кивнула.

– В течение нескольких лет она упрашивала устроить ее учеником парикмахера, а когда наконец получила это место, выдержала лишь полдня.

Пара коллег встрепенулись. Видимо, их заинтересовал рассказ Клары.

– Во время обеденного перерыва Жанетту попросили подмести пол в зале, чему она воспротивилась и заявила, что они предъявляют к ней слишком жесткие требования. Однако, придя домой, Жанетта назвала причиной ухода из парикмахерской вовсе не это.

– А что же? – полюбопытствовал кто-то.

– Она заявила, что впала в депрессию, выслушивая всевозможные жалобы на жизнь со стороны многочисленных клиентов. Что просто-напросто не выдержала их натиска!

Аннели осмотрелась. Коллеги нахмурились, в то время как для нее это была вполне обычная история. Сколько раз она лично и сотрудники Агентства по трудоустройству костьми ложились, лишь бы отыскать место подмастерья или другую вакансию, а девушка типа Жанетты потом не справлялась со своими обязанностями!

И почему только Аннели не стала изучать экономическую науку, как советовал ей отец? Теперь она могла бы сидеть в компании бандитов в Кристиансборге и в полной мере была бы обеспечена всеми благами вместо того, чтобы нести бремя общения с отбросами общества в виде ни на что не годных девушек и женщин. Они представлялись ей водой, застоявшейся в ванне, и Аннели уже давным-давно открыла бы затычку, если б только могла.

Минувшим утром она встретилась с четырьмя девушками такого сорта, которые в течение продолжительного периода так и болтались без работы. И вместо того чтобы проявить покладистость и предложить хотя бы примитивные способы выхода из затруднительной ситуации, в которой они очутились, все четверо по очереди бесстыже протянули руку, чтобы пошарить в кассе социальной взаимопомощи. Это было невероятно утомительно, и все же Аннели по обыкновению попыталась вывести всю четверку на чистую воду. Раз они не хотят ничему учиться и не могут удержаться ни на одном рабочем месте, пускай отвечают за последствия. Ибо пока что законодательство было на ее стороне.

Опыт подсказывал Аннели, что эти свистушки в скором времени объявятся у нее, притащив медицинские справки, подтверждающие, что они не в состоянии работать, чему найдется множество причин. В этом направлении фантазия нахлебниц простиралась безгранично: болезненная депрессия, больное колено, жуткое падение на радиатор отопления, повлекшее за собой сотрясение мозга, медвежья болезнь и еще пространный перечень недугов, серьезность которых никоим образом не представляется возможным проверить.