Майк Крэйвен - Шоу марионеток

– Ты с кем-нибудь встречаешься? – спросил Рид.

По отрицательно мотнул головой. Ему всегда было трудно строить отношения. У него было несколько женщин в период жизни в Хэмпшире, но ни с одной из них роман не длился дольше нескольких недель. Психотерапевт сказал бы ему, что это из-за глубоко укоренившегося страха быть покинутым, но По ответил бы, что тот не прав: он не боялся быть покинутым, он ничего другого и не знал.

– А ты? – спросил он Рида.

– Ничего постоянного.

– Да мы просто парочка романтичных ублюдков! – усмехнулся По.

Флинн вернулась, завершив телефонный разговор.

– Я только что говорила с директором Ван Зилом, – сообщила она. – Он не против, чтобы мы оставались здесь, сколько понадобится. Я рассказала ему о новой линии расследования, и он согласен, что стоит продолжать.

Она села, плеснула себе кофе и взяла сэндвич. Она выглядела усталой, и По знал, что расследование ее вымотало. Ничего из этого не имело смысла – особенно его связь с делом – и SCAS должны были отвечать на вопросы, а не задавать их.

Солнце светило ярко, и вид был, как всегда, потрясающий. Неровная земля, голые холмы и зубчатые скалы на многие мили вокруг. Эдгар попытался выпросить корочки у Флинн, но, в отличие от Брэдшоу, скормившей ему почти весь свой обед, Флинн казалась невосприимчивой к классическому приему с печальными собачьими глазами. Эдгар понял, что угощения не дождется, и побрел прочь. Вскоре раздался вопль. В воздух в панике взмыл кроншнеп [18] Кроншнеп – крупная (с ворона) болотная птица из семейства ржанковых, с длинным изогнутым книзу клювом, перепончатыми лапами, коричневым полосатым оперением и характерным восходящим криком из двух нот. . Эдгар вернулся, весьма довольный собой.

– Оставь птиц в покое, Эдгар! – Крикнул По, пока пес не успел разыскать на земле гнездо. Меньше всего По хотелось, чтобы спаниель вернулся к Брэдшоу с полной пастью птенцов. Эдгар с неохотой поплелся обратно на ферму.

Флинн стряхнула крошки с пиджака. Она была в том же костюме, что и в первый день ее приезда сюда – в тонкую полоску. На Брэдшоу были футболка и неизменные брюки-карго. Рид выглядел безукоризненно; он всегда был модником и никогда не одевался небрежно. Когда они с По вместе появлялись в обществе, Рид непременно был в костюме, и По подозревал, что его тяготит и смущает нехватка изысканности у друга. По все еще был во вчерашних вещах, и это напомнило ему, что его почта так и лежит нераспечатанной в кармане.

Он достал пачку писем и быстро просмотрел их. Одно письмо было от поставщика газа, уведомлявшего, что пришлось перенести срок поставки нового бака. Другое – от продавцов скважинных насосов, сообщавших, что его гарантия истекла. Если бы По захотел продлить ее, то платил бы шесть фунтов в месяц. А По не хотел.

Последним был простой коричневый конверт. На лицевой стороне было впечатано имя По, с местным почтовым штемпелем. По вскрыл конверт ножом и вытряхнул содержимое.

Это оказалась открытка. Фотография чашки кофе крупным планом. Рисунок на кофейной пене явно сделал кто-то с излишком свободного времени. «Кажется, это называется латте-арт», – подумал По. Таким увлекались в Лондоне, а не в Камбрии.

По перевернул открытку. Должно быть, он резко втянул воздух, потому что Флинн, Рид и Брэдшоу разом повернулись и уставились на него.

– В чем дело, По? – спросила Флинн.

Он повернул открытку так, чтобы всем стала видна надпись на обороте.

Один символ, два слова.

Вашингтон По

– Какого черта? – пробормотала Флинн. Она внимательно смотрела на По. – Что это такое?

По не отрывал глаз от открытки.

– Понятия не имею, – выдавил он.

Было ясно, что остальные тоже. Все замерли. В повисшей тишине стало слышно, как Эдгар грызет найденную кость. Никто не хотел знать, откуда он ее притащил.

– И что это за чертовщина с зеркальным вопросительным знаком? – добавила Флинн. Она сложила конверт и открытку в прозрачные пакеты для улик, а Рид позвонил Гэмблу, чтобы о них сообщить. Тот пообещал прислать кого-нибудь, чтоб забрать это все на экспертизу, но никто из них особых надежд не питал. Камбрийский Сжигатель не допускал ошибок даже в хаосе на местах своих преступлений и тем более не совершил бы промах, когда ему не было нужды спешить.

Брэдшоу сфотографировала открытку с двух сторон, прямо через пакет для улик, чтобы у них осталась электронная копия. Она всматривалась в свой планшет почти десять минут, время от времени касаясь экрана и раздвигая пальцы, чтобы увеличить изображение. Затем она нахмурилась и принялась что-то бормотать себе под нос.