Таррин Фишер - Все его жены

Он так и не ответил на мой вопрос. Я облизываю губы, раздумывая, как сформулировать его иначе. Я чувствую нестабильность собственного положения в нашем браке, не знаю, куда стремиться.

– Мы могли бы взять приемного ребенка, – предлагаю я. Сет отворачивается.

– Ты же знаешь, я хочу не этого, – отрезает он. Конец истории. Я уже поднимала тему, и каждый раз он резко пресекает разговор.

– А если с Понедельником случится то же самое? То же, что со мной.

Он снова резко поворачивается ко мне, но на этот раз во взгляде нет доброты. Я вздрагиваю.

– Зачем ты говоришь такие ужасные вещи?

Он садится, я тоже приподнимаюсь на локтях, и мы вдвоем смотрим в эркерное окно на звезды.

– Я… не имела этого в виду, – быстро оправдываюсь я, но Сет продолжает негодовать:

– Она – моя жена. Как думаешь, что я сделаю?

Я прикусываю губу, сжав в кулаке одеяло. Надо же было сказать такую глупость! А ведь сегодняшний вечер так хорошо прошел!

– Просто… Ты оставил меня. И нашел ее…

Он уставился в пустоту невидящим взором. Я замечаю, как двигаются мышцы его челюсти.

– Ты знала, что я хочу детей. И я здесь. Рядом с тобой.

– Разве? – возражаю я. – Тебе нужны еще две женщины…

– Довольно, – обрывает он, вылезает из кровати и берет штаны. – Мне казалось, мы закрыли эту тему.

Я наблюдаю, как он надевает их, а потом, даже не потрудившись застегнуть пуговицу, натягивает футболку.

– Сет, ты куда? Слушай, прости. Я просто…

Он направляется к двери, а я сажусь на кровать и опускаю ноги на пол. У меня твердое намерение не дать ему уйти. Только не так.

Бросаюсь к нему, хватаю за руку и пытаюсь удержать. Все происходит мгновенно – его рука отталкивает меня. Потеряв равновесие, я заваливаюсь назад. Ударившись ухом об тумбочку, падаю спиной на деревянный пол. Зову Сета, но он уже в коридоре. Поднимаю руку к уху, чувствую теплую струйку крови на кончиках пальцев, и в этот момент с грохотом захлопывается входная дверь. Я подскакиваю – не из-за громкого звука, а из-за отразившегося в нем гнева. Не следовало этого делать – будить его посреди ночи и рассуждать о погибших младенцах. Случившееся тяжело далось не только мне, Сет тоже потерял ребенка. Я встаю, ноги слушаются плохо. Зажмурив глаза, обхватываю рукой кровоточащее ухо, жду, пока пройдет головокружение, и медленно иду в ванную. Включаю свет, чтобы оценить ущерб. На внешней стороне уха сантиметровый порез вдоль хряща. Сильно болит. Я протираю его спиртовой салфеткой и наношу мазь. Кровь остановилась, но боль не уходит. Вернувшись в спальню, я долго смотрю на кровать – пустую, со смятым бельем. На подушке Сета еще виден отпечаток его головы.

– Ему так тяжело, – говорю я вслух, залезая в кровать. Мне казалось, что у меня огромные проблемы и сложности, но мне нужно заботиться только об одном мужчине. А у Сета три женщины: три комплекта проблем, три комплекта жалоб. Уверена, все мы давим на него по-разному: Понедельник с ее ребенком, Вторник с ее карьерой… Я и мое чувство неполноценности. Притягиваю колени к груди, не в силах закрыть глаза. Интересно, он сейчас едет к Ханне? Или на этот раз это будет Реджина?

Твержу себе, что не стану искать их в Интернете, что буду уважать частную жизнь Сета, но знаю: это неправда. Я уже пересекла черту, познакомилась с одной из его жен. Завтра я введу их имена в поисковик и посмотрю, что они из себя представляют. Увижу их глаза, буду искать там сожаления, боль… Или еще что-нибудь, похожее на мой собственный взгляд.

Реджина Келе – совсем миниатюрная, ростом метра полтора, может чуть больше. Я отхожу от ноутбука, стоящего на кухонной столешнице, и открываю морозильник. Еще только десять утра, но мне нужно что-нибудь покрепче, чем кола, которую я пила на завтрак. Вытаскиваю бутылку водки, спрятанную между пакетом замороженного горошка и покрытыми инеем котлетами для гамбургеров. Я рассматриваю ее фото на сайте компании «Маркель & Абель»: семейной юридической фирмы с двумя офисами – в Портленде и в Юджине. На снимке она в очках с черной оправой, высоко сидящих на слегка курносом носу. Если бы не красная помада и не изысканная прическа, ее запросто можно было бы принять за девочку-подростка. Заливаю водку соком и добавляю в тумблер несколько кубиков льда. Большинство женщин сочли бы столь моложавую внешность большой удачей. Но Реджина работает в сфере, где клиенты должны уважать тебя, а не задаваться вопросом, можно ли тебе спиртное. Апельсиновый сок почти не скрывает тяжелого вкуса водки. Я провожу языком по зубам, раздумывая, что делать дальше. Я обещала себе, что просто быстренько посмотрю на нее, и все. Дала это молчаливое обещание, еще когда вводила имя в поисковик, но теперь, увидев ее, хочу знать больше. Залпом допиваю остатки водки с соком, наливаю себе еще и несу ноутбук в гостиную.