Майкл Корита - Те, кто желает мне смерти [litres]

Блэкуэллы так и не появились.

– Да пошли они, – бросил он сам себе, когда пиво кончилось. Пущай сидят, если хочется. Не хватало еще самому подходить к ним и стучаться в эту долбаную дверцу, словно он готов плясать под их дудку. Так дела не делаются. Придется им самим подойти к нему, нравится им это или нет.

Йен смял банку в кулаке и бросил ее в мусорное ведро на террасе, в котором пустых банок уже накопилось столько, что та просто отскочила и свалилась на пол. Не обратив на это внимания, подошел к двери и отпер ее, ненавидя нехорошее чувство, которое возникло, едва он повернулся к черному пикапу спиной. Потом открыл дверь, ступил внутрь и увидел, что они расположились у него в гостиной.

– Какого хера вы тут забыли? Вы вломились в мой дом ?

Ответа не последовало, и Йен впервые по-настоящему похолодел. Отбросил это чувство и громко захлопнул за собой дверь, пытаясь сдержать гнев. Вообще-то они работают на него. Нужно напомнить им это, дабы убедиться, что они тоже это помнят.

– Вы, парни, – произнес он, качая головой, – когда-нибудь наживете себе на жопу приключений, вы вообще в курсе?

Джек Блэкуэлл сидел в любимом раскладном кресле Йена. Откинул спинку настолько, что вытянулся на нем во весь рост. Он был старшим из двух братьев, немного повыше, немного постройнее. Ни один из них не выглядел особо мускулистым, но Йен уже видел силу этих жилистых тел в деле, видел жуткие захваты их необычайно крупных рук – то, как эти длинные пальцы могут превратиться в стальные крючья. Прическа у Джека была, как у какого-то пляжного обалдуя, любителя серфинга и девок в бикини – волосы свисали до самого воротничка, такие светлые, что казались выбеленными, хотя одевался он всегда в какие-то неброские помятые шмотки, обычно во все черное. Его младший брат выглядел по-другому, словно ему было важно отделиться от Джека, словно он и не ошивался постоянно где-то неподалеку от старшего, как приклеенный. Патрик сошел бы за морпеха: волосы подрезаны бритвой, а не подстрижены ножницами, всегда тщательно выглаженные рубашки со стрелками от утюга и сверкающие сапожки. Он стоял в проходе между гостиной и кухней, сложив руки на груди. Похоже, он вообще никогда не присаживался.

– Вы вообще понимаете, насколько это глупо? – продолжал Йен. – Насколько рискованно? Какой-нибудь сосед замечает, как вы, тупые мудаки, сюда зашли, потом вызывает патрульных, и у нас сразу большие проблемы. Долбаная дурь, вот что это такое!

Джек Блэкуэлл произнес, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Он просто обожает читать лекции.

– Я заметил, – откликнулся Патрик Блэкуэлл. – В основном на тему разума. Или, вернее, отсутствия такового. Хотя не могу сказать, что он в избытке у самого лектора. Ты обратил внимание?

– Еще как обратил.

Это была их давно заведенная схема. Разговаривать друг с другом, словно они одни в помещении. Жутковатая манера. Йену уже не раз доводилось такое слышать, и это ему никогда не нравилось.

– Послушайте, – сказал он. – У меня был тяжелый день, парни. И мне недосуг участвовать в вашем спектакле. Выкладывайте, какого хера вы сюда приперлись, а потом проваливайте на хрен.

– И гостеприимство здесь не в избытке, – заметил Джек Блэкуэлл.

– Тоже заметно, – согласился Патрик. – Человек стоял у себя на крыльце, наслаждался холодным пивом, а нам даже не предложил.

– Причем не похоже, чтобы та банка была у него последняя. Так что все-таки оставалась надежда, что таковое предложение последует, но, увы, мы его так и не дождались. – Глядя на брата, Джек покачал головой. – Ты думаешь, давно это у него? Недостаток манер?

– Ты предполагаешь, что во всем надо винить его родителей? Что это приобретенное поведение? – Патрик поджал губы, должным образом обдумывая вопрос. – Затрудняюсь сказать с большой долей уверенности. Но это не исключено. Да, это ничуть не исключено.

– Эй, вы, долбозвоны! – сказал Йен, рука которого сама собой скользнула к пистолету. – Я тут, мля, не шучу. Если у вас есть что сказать, то самое время. Если нет – проваливайте.

Джек все еще смотрел на Патрика, но тот внимательно наблюдал за Йеном.

– В другой ситуации я мог бы интерпретировать его поведение как угрожающее. Вон, даже за стволом полез… Видел?

Джек повернулся и нацелил свои бледно-голубые глаза на Йена.

– Нет, не успел. Но ты прав. Это действительно угрожающая поза.

Йен решил, что с него хватит; ощущение пистолетной рукоятки под рукой прибавило ему уверенности. Он протянул руку к двери, повернул ручку и широко распахнул ее.