Олег Рой - Оправдание невиновных

Еще один жилец седьмого этажа — в обвислых трениках и клетчатой рубахе нараспашку — выволакивает два битком набитых мусорных пакета, один явно с бутылками. Весело люди вечер пятницы отмечали.

Когда дядька возвращается, резко распахнувшаяся подъездная дверь едва не лупит его по лбу. Из двери появляется Алиса. Уже не брючках, а в сарафанчике. Сверху донизу — пуговки, которые она застегивает на ходу. Точнее, на бегу — неловком, спотыкающемся. А ведь спортсменка! Впрочем, если она только что скинула с балкона муженька — тут, пожалуй, и занервничаешь, и спотыкаться начнешь. Элегантная немецкая машина вылетает со двора с такой скоростью, как будто Алиса намеревается участвовать в «Формуле 1».

Бабка с шестого этажа, плюнув ей вслед, медленно-медленно подымает со скамейки грузное свое тело и утягивается внутрь подъезда.

Минуты через три дверь начинает приоткрываться как будто сама по себе. Что за чудеса? А, вот оно что. Из двери появляется коляска — здоровенная, с наворотами, чем-то напоминающая космический корабль. Следом выползает толкающая коляску дамочка — худенькая, как подросток, светлые волосы затянуты в конский хвостик. Эта вроде бы с пятого этажа.

Еще через пару минут выходит парень в бейсболке. Лица по-прежнему не разглядеть — смотрит в противоположную от камеры сторону. Походка легкая, стремительная, хотя и чем-то неуловимо странная.

Бейсболка скрывается из виду, и почти тут же в поле зрения опять появляется белобрысая девчонка, на этот раз со здоровенным ранцем за спиной.

Вот из подъезда появляется владелица добермана — уже без собаки, в тех же брючках и футболке, но с большой, похоже, хозяйственной сумкой.

Светлый пикапчик с нарисованной на борту гигантской синей каплей выпускает из себя парнишку в белой футболке и темном полукомбинезоне. Двадцатилитровый баллон с водой парнишка тащит на удивление легко — ну да, на такой работе натренируешься. Через несколько минут водонос выходит, помахивая таким же баллоном, но явно пустым. Воду, если вспомнить результаты поквартирного обхода, привозили на третий этаж.

После отбытия фургончика у подъезда останавливается мощный темный джип. Через минуту — тайм-код в углу кадра сообщает, что наступил полдень — из подъезда выпархивает девушка с пятого этажа, вернувшаяся домой совсем недавно. Впрочем, на то чтобы сменить платье и прическу ей времени хватило.

Никого. Двенадцать ноль три. Сейчас дворник наткнется на тело. Жаль, с той стороны дома камер нет.

Опять никого. Потом появляется старушка с первого этажа, та, что тащила в кошелке лук и батон. Теперь она в легком пиджачке поверх узорчатого лилово-зеленого платья и маленькой аккуратной шляпке. Такие носили, должно быть, полвека назад. В руках бабули такой же древний, как шляпка, ридикюльчик (нынче их именуют клатчами), шаг, невзирая на весьма преклонный возраст, бодрый, спина прямая.

Арина рефлекторно расправила плечи, подумав, что бабкиной осанке можно позавидовать. А ведь старше Арины раза в три! А ты, укорила она сама себя, сидишь вся буквой зю скукожилась, к пенсии вообще в каракатицу превратишься. И зарядку сто лет уже не делала, все-то тебе лень.

Стоп. Черт с ними, и с бодрой бабкой, и с собственной ленью. Вот уже к подъезду подкатил милицейский — Арина так и не смогла привыкнуть к переименованию в полицию, то и дело оговаривалась — автомобиль, к нему тут же подскочил дворник, замахал руками — не то направление показывает, не то от возбуждения. Скорее второе — вон как побежал, чуть не подпрыгивает. Машина двинулась следом за дворником… Сейчас они объедут вокруг дома и приступят к делу, перебрасываясь циничными для постороннего уха фразами. Что вот как повезло: не в вонючем подвале или на свалке, не темной ночью и не под снегопадом при минус двадцати, кто-нибудь непременно фыркнет, что хорошо им там, в западных сериалах, где место преступления сразу специальной палаткой накрывают — но сегодня и без палатки неплохо, тепло, светло, ни ветра, ни крыс. Да и труп свеженький, добавит судебный медик. А кто-нибудь непременно отпустит недовольную реплику про то, что вечно следователь последним прибывает, а без него вроде как не положено осмотр проводить, вот сядем сейчас и станем следователя дожидаться. Привычная, наизусть знакомая картина…

К процессуальным нормам Левушка Оберсдорф относился, мягко говоря, скептически и влезть в транспортную базу согласился моментально: