Олег Рой - Оправдание невиновных

— Что он сперва на кошках тренировался?

— На кошках не на кошках, но вполне мог и раньше в благодетеля играть. Чего проще: пригреть девчонку вокзальную, которая еще не совсем опустилась, но лиха уже хлебнула. Помоложе, посимпатичнее. По крайней мере поначалу такая точно будет на цыпочках ходить и в рот заглядывать.

— А потом… бах, и на огороде закопал!

Арине стало смешно:

— Да ну тебя! Не выдумывай. Никого он на огороде не закапывает. Все проще. Отогреется такая девочка, глядишь, собственным голосом разговаривать начнет. Ему оно надо? Пошла прочь, другую найдет. А другая, может, родить не в состоянии. Тоже прочь пошла. Да ладно, это все предположения чистые. Соседей, по-моему, там недостаточно отработали. Но, с другой стороны, а смысл? Даже если у этого, прости господи, Кащеева до Софьи еще полдюжины таких девочек перебывало — если совершеннолетние, ненаказуемо. Но вряд ли совсем мелких подбирал, он, мне кажется, не по малолеткам.

— Откуда знаешь? — азартно прошептала Ева.

— Так… — Арина повела плечом. — Глаза не те, повадка тоже. У тех, что по малолеткам, просто сексуальные предпочтения на сторону свихнуты. Этот не такой.

— А какой? Какой? — та чуть не подпрыгивала на стуле. — Ну вот скажи в двух словах.

— В двух? Глава семьи. При этом семьи может и не быть. Но он тем не менее — глава. Хозяин дома.

— Так это же хорошо? — неуверенно спросила Ева.

— Вроде да, — так же неуверенно ответила Арина.

— Щебечем? — в приемную заглянула Эльвира. — Что, Вершина, поджидаешь начальство, чтобы про свои телевизионные успехи отчитаться? Ах-ах-ах, лицо следственного комитета! Типа ты у нас теперь не Вершина, а вершина, — она сместила ударение на второй слог. — Другие работают, а тут, без году неделя, раз — и знаменитость.

— Вообще-то я сюда тоже не прямо со свеженьким дипломом явилась.

— Ой, слышали про твои питерские подвиги! Маньяка она поймала! Повезло просто, а звону-то теперь на всю жизнь хватит!

— Эль, ты, что ли, сердишься, что не тебя на телевидение отправили? Ну так я туда не просилась. Ева, поклянись, что в следующий раз Эльвира поедет.

— Ну конечно, клянусь. Элечка, вот ей-богу, крест на пузе!

— Можно подумать, нас каждый день туда приглашают, теперь-то можно чем хочешь клясться. И я миллион раз просила не называть меня Элей! — фыркнув, она выплыла из приемной.

Нехорошо, подумала Арина, чувствуя себя почти виноватой. Сама с мамой воюешь из-за вечных «деточек» и «душенек», и сама же про «Элю» забываешь, а ей обидно. Да еще телевидение это, чтоб его! Кому там и блистать, если не первой красавице всего областного следствия. Немудрено, что Эльвира разозлилась. Арине стало вдруг почти жалко коллегу. Следователь-то она неплохой, а все видят только ноги от подмышек, смоляные кудри да бездонные глаза. И ясно, почему ППШ ее на программу не отправил — чтоб, не дай бог, не подумали, что он любовницу сыночка своего продвигает. Тоже ведь то еще счастьице Эльвире досталось — младший Пахомов.

— Пойду я, Ева. Спасибо за чай.

— Заходи ближе к вечеру, — улыбнулась та. — У тебя ж сейчас ничего срочного в производстве? Выгоним всех, я тортик припасу, расскажешь еще про съемки.

Дверь Арининого кабинета подпирала знакомая плечистая фигура:

— Здрава будь, Арина свет Марковна! — Молодцов отвесил ей шутовской поклон.

Опер пребывал в радостно приподнятом состоянии духа, Арине даже подумалось — не выпил ли? Но — с утра пораньше? Да и не склонен Молодцов к злоупотреблению — по праздникам может любого перепить и даже язык не заплетается, а в прочие дни — ни-ни.

— И тебе не хворать, Иван Сергеич! Ты чего к нам? Так забежал али по делу какому?

— По делу, матушка следователь, по самому что ни на есть делу. По твоему, между прочим, иначе чего б я под твоим кабинетом торчал.

— Ну заходи, — пригласила Арина. — Хотя… я ж только из отпуска, никаких поручений операм вроде еще не успела расписать.

— Вот! — он воздел глаза к небу. — Пока некоторые отдыхают по самое не хочу, другие работают по самое не могу. Подарок у нас для тебя, Арина свет Марковна. Как раз к твоему возвращению объявился. Очень, я считаю, удачно.

— Подарок? — изумилась она.

— Подарок-подарок, прямо самолучший. Так что нечего в кабинете штаны… а, ты по случаю первого рабочего дня в юбочку, как приличная девочка, оделась? Все равно: нечего юбку на стуле протирать, поехали?

— Куда поехали-то? Что стряслось?

— Что ты нервная какая? Как будто не отдыхала, ей-богу! Ах да, наслышаны, тебя ж заставили в телевизоре выступать.