Сэнди Джонс - Другая женщина

Я прокашлялась, чтобы прогнать комок в горле, и стала мысленно считать от десяти до нуля. Мне нужно было время, чтобы придать своему лицу должное выражение. Лишь тогда я смогу повернуться. «Просто делай вид, что все нормально, – говорила я себе. – Ты это можешь».

– Рада вас видеть, Памела, – произнесла я, разворачиваясь и уже словно бы начиная полномасштабную атаку. – Выглядите…

«Отлично» застряло у меня во рту. То, что передо мной предстало, заставило меня окаменеть, лишило дара речи. Памми была совершенно лысой, без бровей, с опухшим лицом. Я остолбенела от шока. Надо было хоть что-то сказать, что угодно. Они втроем стояли и ждали. Но слова не желали складываться в фразы.

– Привет, Эм. – Джеймс наклонился, чтобы поцеловать меня. – Давненько не виделись. Как ты, нормально? – Отвечать на этот вопрос было не обязательно.

– Эм! – воскликнула Кейт. – Шикарно выглядишь. А Поппи… ого!

Запинаясь, я выдавила из себя какой-то отклик. Мы с Памми на мгновение замерли, меряя друг друга взглядом, толком не зная, как реагировать. В конце концов неловко двинулись друг к другу, неуклюже столкнулись руками. Она притянула меня к себе, обняла.

– Так приятно тебя видеть, – прошептала она хрипло. – Прекрасно выглядишь.

У меня перехватило дыхание, на глазах выступили слезы. Что это было? Меня поразили ее слова – даже не то, что́ она сказала, а то, как она это сказала. Впервые я слышала в ее голосе чуть ли не искренность, – как если бы она действительно имела в виду то, что говорит. А может, на меня просто подействовал ее вид. С натянутой улыбкой я отчаянно озиралась в поисках Адама. Мне требовалось, чтобы он был здесь, рядом со мной.

– С вашего позволения, – пробормотала я, отцепляя от нее себя и Поппи. Я двинулась к Адаму, но по пути мама поймала мне за руку.

– Это Памми? – недоуменно спросила она.

Я тупо кивнула.

– Но каким образом?..

Я покачала головой:

– Даже не знаю. – Я не нашла лучшего ответа. – Ты не подержишь Поппи одну минутку?

– Конечно. – Ее обеспокоенное лицо расплылось в улыбке, как только она услышала, как внучка радостно гугукает, глядя на нее.

Добравшись до Адама, я перехватила взгляд Пиппы. Судя по всему, она была потрясена не меньше моего. Но мне оставалось только пожать плечами, покосившись на нее.

Я призывала свой мозг сосредоточиться. Но казалось, все провода в нем постоянно закорачивает и они контактируют совсем не там, где надо. Мне нужно было снова увидеть Памми, просто чтобы удостовериться, но я не смела обернуться в полной уверенности, что спину мне буравят три пары глаз. Неужели она решилась зайти так далеко, лишь бы убедить всех, что она говорит правду? Я представила себе это лицо, одутловатое, с запавшими глазами. Возможно ли вообще такое проделать?

Мне следовало найти нужные слова, прежде чем я подойду к Адаму. Я знала: неподходящие слова способны отбросить наши отношения на много месяцев назад.

– Ты мне ни разу не говорил, что твоя мама… – Я не знала, как закончить фразу.

– Больна? – произнес он.

Я кивнула.

– А ты не спрашивала, – процедил он. – Потому что тебе было все равно.

Я вспомнила, сколько раз он пытался мне об этом рассказать и сколько раз я его осаживала, заставляла замолчать. Тошнотворная волна вины захлестнула меня.

Каждый раз, когда я бросала взгляд на Памми, я видела, что она внимательно наблюдает за мной. Каждый раз, когда я чувствовала, что она движется ко мне, я придумывала какую-нибудь причину, чтобы переместиться. Не знаю, чего я больше страшилась: узнать от нее, что она действительно больна, или понять из нашего разговора, что она потратила массу усилий, лишь бы сохранять эту иллюзию (вполне реальная возможность). В любом случае я не знала, как реагировать.

Джеймс перехватил меня, как раз когда я направлялась в туалет.

– Очень милая служба была, Эм. Мне все никак не удавалось поблагодарить тебя за то, что ты попросила нас с Кейт стать крестными Поппи.

– Это был не мой выбор, – бросила я, не останавливаясь.

– Как все вообще? – спросил он.

Я повернулась, чтобы посмотреть на него, ища в его глазах какого-то признания того, что он со мной сделал и почему. Но они у него были такие же, как всегда. Теплые и добрые.

– Отлично, – сухо ответила я.

– А у вас с ним все нормально? – не отставал он. – После свадьбы и прочего.

– Мы над этим работаем, – процедила я.

– Что я такого сделал, чем тебя расстроил?

– Твоя мать все мне рассказала, – сообщила я. – Я думала, ты на моей стороне. Я наивно верила – то, что между нами, действительно…