Сэнди Джонс - Другая женщина

– Но мы кое о чем забываем, – проговорила я. – Мы исходим из того, что он хочет вернуться. Не исключено, что мои собственные хотения тут вообще ни при чем.

– О, поверь мне, после нескольких дней гулянок он поймет, что трава на чужих лугах не только, так сказать, не зеленее, но и что там полно мха, сорняков и проплешин!

Я невольно рассмеялась. Мне так наскучили все эти рыдания. Если задуматься, в общей сложности я почти год прожила в самом жалком состоянии, постоянно из-за чего-то ревела: то из-за отмены свадьбы, то из-за мерзкого поведения Памми, то из-за буйства гормонов, вызванного появлением Поппи.

– Спасибо, Пип, – проговорила я, обнимая ее, когда она уходила.

– Люблю тебя, – шепнула она мне на ухо. – Не позволяй ему себя топтать.

В тот же вечер, позже, на пороге объявился Адам. Я могла бы обрушиться на него с ругательствами, отвесить оплеуху и захлопнуть дверь у него перед носом. Но вместо этого я отступила в сторонку и позволила ему войти. Какой смысл во всех этих театральных сценах? Теперь мы оба – родители. Считается, что мы – ответственные взрослые люди. А значит, пора нам начать вести себя соответственно.

– Паршиво выглядишь, – проговорила я задумчиво. Глаза у него ввалились, кожа отливала серым, подбородок и щеки покрылись щетиной.

Я уселась напротив него за обеденным столом.

– Можно мне увидеть Поппи? – спросил он.

– Нет. Она спит. Чего ты хочешь?

– Я хочу вернуться домой.

Я откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди:

– И это все? Ты что, правда думаешь, что можешь вот так заявиться сюда и сообщить мне, что хочешь вернуться?

Он кивнул.

– Значит, мы собираемся просто обойти эту крошечную проблемку – то, что ты спишь с другой? – Я понимала, что говорю все громче, и постаралась понизить голос. Мне не хотелось будить Поппи.

– Все было не так, как оно выглядело со стороны, – произнес он.

Я рассмеялась:

– Ну так расскажи мне, как это выглядело.

– Мы просто дурачились, – с самым искренним видом объяснил он. – Разок поцеловались, только и всего.

– Только и всего? – взорвалась я.

– Знаю, знаю, это не значит, что все было правильно. Но больше ничего и не было, честное слово.

Он что – дурой меня считает?

– И ты думаешь, что это нормально? – осведомилась я. – Что это приемлемо – лапать другую женщину на свадьбе у твоего брата, в двух шагах от твоей невесты и твоего ребенка? По-твоему, это допустимо?

Я сама слышала, что с каждым словом мой голос звучит все громче. У меня в голове словно гремела стереосистема. Но из заднего динамика доносилось негромкое предупреждение: «Тем, кто живет в стеклянном доме, лучше не кидаться камнями».

– Сколько было других? – поинтересовалась я.

Он повесил голову и уставился в пол.

– Ну? – спросила я наконец, так и не добившись ответа.

Он поднял на меня глаза:

– Только она одна. Я тебе клянусь. Даже не знаю, о чем я думал. Было так тяжело…

Я подняла ладонь, чтобы его остановить.

– Нет, ты послушай, – возмущенно продолжал он. – Мне все это было так тяжело. Я не знал, что у нас с тобой происходит. Все шло как-то не так, верно? Ты же сама знаешь.

Я сурово воззрилась на него. Пусть только посмеет развить эту мысль.

– Ты уже довольно долго не в себе. И меня это страшно огорчает. Беременность, потом Поппи, трудные роды… и потом вся эта катавасия с моей мамой. Я никогда не знаю, чего ждать завтра. Похоже, я больше не вхожу в твой список приоритетов.

Тут я позволила себе криво усмехнуться.

– Ах ты бедняжка, – язвительно процедила я. – Бедный Адам, его девушка залетела, и ей потом пришлось возиться с ребенком. А заодно и иметь дело с его матерью-психопаткой.

– Не начинай опять, Эмили, – произнес он предостерегающе.

– Впрочем, речь не обо мне, правда? – продолжала я, проигнорировав его слова. – Я – не главное. Ты как-то ухитрился представить дело так, будто главное тут – ты. Как с тобой плохо обходятся. Как на тебя не обращают внимания.

Он снова опустил глаза.

– И что же ты предпринимаешь? Идешь и трахаешь кого ни попадя, чтобы снова почувствовать себя мужчиной, доказать, что ты – нормальный, здоровый самец. Потому что главное тут – именно это, верно? Доказать себе, что в тебе по-прежнему это есть.

– Но я чувствовал себя отвергнутым. Мне казалось, что ты больше не считаешь меня привлекательным.

Я рассмеялась:

– Кажется, считалось, что это моя реплика? И тем не менее, вместо того чтобы дать мне время или поговорить об этом, ты решил, что распутать этот узел можно очень просто: переспать с другой.