Валерий Пушной - Ребро беса

Затем помолчал, подумал и повернулся к Пузырю:

— Ты давай закидывай могилку, а я оттащу его, тут рядом. Помоги поднять!

Былеева подняли на ноги, он покачивался, но стоял. Рука с простреленным плечом висела. Но Крючок был доволен. Посоветовал:

— Теперь, приятель, крепче держись за меня.

— Мужики, не губите, — выдохнул Кир. — Я заплачу вам.

— А как же, — быстро отозвался Пузырь. — Само собой заплатишь.

— Тебе, приятель, надо ковылять отсюда, пока тебя не застукал Вова Сыч. Второй раз он не промахнется, всадит пулю точно в лоб, — поторопил Крючок, подставляя Былееву свое плечо.

Тот обхватил его за шею. И они вышли из сторожки. Пузырь проводил их до калитки, потом развернулся и пошлепал по грязи закапывать могилку.

Через полчаса Крючок дотащил Кира до окраины города с частными домишками и подвел к небольшому домику, где жила его хорошая знакомая старушка, бабушка Марья. До пенсии та работала врачом в центральной больнице, но до сих пор люди хорошо помнили ее и изредка шли за советом. Крючок вызвал ее на крылечко, пошептался. Она открыла двери. Он затащил Былеева в дом, помог снять с него грязную одежду, уложить на кровать. Старушка засуетилась, увидав избитое тело в ранах.

Кир был в сознании, он морщился и стонал, когда хозяйка дома обрабатывала раны. Старушка все делала быстро и только приговаривала, что повезло ему, в рубашке родился, пули в плечо и руку, но обе навылет.

Крючок вернулся на кладбище. Пузырь к этому времени уже закидал пустую могилку и топтался у сторожки. Оба молча вошли в нее и напились до упаду.

Дождь прекратился.

Глеба Корозова две недели не было в городе. Дела закружили. Мотался по другим городам и весям. Он был предпринимателем средней руки и жил по пословице: волка ноги кормят. О последних событиях в своем городе не знал, не до них было. Даже с женой Ольгой по телефону разговаривал урывками, коротко.

Завершив двухнедельный вояж поздно вечером, он решил не задерживаться до утра и выехал домой на ночь глядя. Прикинул, что к утру должен быть дома.

Но человек предполагает, а бог располагает. Человек планирует, а бог вершит.

Высокий, плотного сложения, Глеб дремал на заднем сиденье. Иногда открывал глаза, всматривался в бегущую навстречу дорогу, освещенную светом фар, в темноту обочин, посматривал на часы.

Часа в четыре утра обратил внимание, что машина стала дергаться и вилять по дороге. Корозов присмотрелся к водителю и увидал, что тот сонно клюет носом. Глеб немедленно распорядился завернуть в первый же мотель на пути. Водителю нужен был отдых, иначе могли не только до дому не добраться, но и до города не доехать.

В мотеле Корозов с удовольствием вытянулся на кровати, чувствуя, как его длинное тело расслабляется и отдыхает. Кровать под ним скрипела ужасным скрипом, будто ей было сто лет, но он не обращал на это внимания. Сон сморил мгновенно. Водитель также сразу отключился, стоило только ему приложиться головой к подушке.

Проспали часов пять как убитые, в одном положении.

Глеб первым открыл глаза и зашевелился. Сел — кровать снова заскрипела, и даже не заскрипела, а словно заплакала пискляво и противно. Корозов встал с постели, посмотрел на время и пошел умываться. Водитель проснулся следом, вскочил со своей кровати и заторопился, стараясь собраться прежде Глеба.

Перекусили в кафе и поехали дальше. Заметно повеселели после отдыха и завтрака.

До города оставалось не более часа пути, когда зазвонил телефон Корозова. Высветился неизвестный номер. Глеб поднес к уху. И услыхал голос Былеева, с которым у него давно сложились дружеские отношения.

У Кира был свой бизнес, в котором Глеб ни черта не смыслил и с каким его бизнес даже не пересекался. Но, когда Корозов только начинал свое дело, Былеев крепко помог ему финансами, поверив на слово. С тех пор их отношения приобрели особенный характер.

Глеб удивился, что Кир несколько раз в трубку повторил одну и ту же просьбу:

— Прошу тебя, убедительно прошу: никому, никому, никому не говори, что разговаривал сейчас со мной! Никто не должен знать об этом! Это очень опасно для меня! Для всех — меня нет! Понимаешь, Глеб? Я исчез! Ты понял? Никому обо мне ни слова. Меня нет. Меня ни для кого нет. Если кто-то узнает, что я живой и разговаривал с тобой, это мой конец. Ни в коем случае. Никто, никто, никто, Глеб! — Былеев захлебывался словами, стараясь уложиться в короткое время. — Мне надо с тобой встретиться! Ты где сейчас?