Эми Маклеллан - Вспомни меня [litres]

Нужно заранее привести свои дела в порядок. Возможно, оставить письмо Джеймсу, где подробно все объяснить. Невыносимо думать, что он решит, будто я могла причинить его матери вред намеренно.

Вернувшись домой, я беру в руки скопившуюся за неделю почту. Конверты пастельных тонов, открытки с цветами и закатами. Подписи от руки: «Невыносимо жаль», «Ее будет не хватать», «Если мы можем чем-то помочь…». Большинство имен и фамилий мне неизвестны. Письма из банка Джоанны, из фитнес-центра. Небольшая стопка официальных извещений для меня – накопилась задолженность сверх лимита на текущем счете. Нужно перевести деньги со сберегательного, однако без телефона или компьютера придется явиться в банк лично.

Я делаю несколько глубоких вдохов, собираясь с силами для вылазки в город. Как я дошла до жизни такой? Как превратилась из человека, который способен поехать автостопом в Гластонбери или беспечно мотаться по всему Синайскому полуострову, в трусливого нытика, боящегося нос из дома высунуть?

В банке пусто, только какой-то мужчина занимается мешками с разменной монетой. Прямо ко мне идет женщина в темно-сером костюме, на груди у нее бейджик с именем Люси. Я слегка напрягаюсь – мы что, знакомы? Нет, выясняется, что она встречает всех посетителей и в случае необходимости предлагает помощь в использовании «умных» киосков самообслуживания. Я смотрю на нее с жалостью – такие устройства как раз по мне, но ведь несчастная дурочка сама ведет меня к тому, что однажды ее заменит. К тому же происходит какой-то сбой – машина не находит данных по моему сберегательному счету.

– Странно, – хмурится Люси. – Вы не могли бы пройти со мной, мисс Уоллис?

Я следую за ней в небольшую комнатку. Здесь на фоне фотографий пасторальных видов вершатся финансовые решения, вычерчивающие графики наших жизней, – доходы и расходы, займы, закладные и пенсии. Длинные ногти Люси, сверкающие розовым, с прямо обрезанными кончиками яростно барабанят по клавишам. Сколько, интересно, стоит поддерживать макияж в таком безупречном, сияющем виде? Извинившись, она выходит из комнаты. Мои мысли бесцельно блуждают, и я задумываюсь: а не смогла ли бы я здесь работать? Если все вокруг носят бейджи с именами, а посетители должны называть себя и номер счета, ничего не помешает мне заниматься тем же, что делает Люси. Правда, учитывая наступление машин на смену ей подобным, игра не стоит свеч.

В комнату входят теперь уже две женщины. Я вглядываюсь в имена на бейджах – это Люси и еще одна, Дженет, ее начальница, судя по всему. Она смотрит на экран компьютера, потом на документы, которые я принесла, и озабоченно поднимает на меня глаза.

– Извините, Сара, – говорит она (в том, что она обращается ко мне по имени, чувствуется некий психологический нажим, это не «мисс Уоллис» Люси), – по-моему, здесь какое-то недоразумение.

– Что вы имеете в виду? – Я подаюсь вперед, пытаясь разглядеть что-то на мониторе.

– Вы сняли все средства и закрыли ваш счет пару дней назад, – отвечает Дженет. – В четверг.

– Что?! Там было около двадцати трех тысяч фунтов!

– Нет, – возражает она, еще раз взглянув на экран. – На счете оставалось только две с половиной тысячи, и вы их забрали.

– Тут какая-то ошибка. Я почти не прикасалась к нему. Это все мои сбережения, я их не трогала. Там должно быть двадцать три тысячи.

Дженет поджимает губы и качает головой.

– Счет закрыт, – повторяет она медленно и чуть ли не по слогам. – Вы забрали последние две тысячи пятьсот фунтов – это максимальная сумма, которую можно снять без предварительного уведомления – два дня назад.

Она поворачивает монитор так, чтобы я могла видеть. Обе спокойно смотрят на меня, слегка сочувственно наклонив головы.

– Да куда же ушли все деньги? Я перевела их на другой счет?

Дженет качает головой, поджав губы.

– Мы попытаемся отследить ваши онлайн-переводы, но то, что вы взяли наличными… Ну, только вы сами знаете, что с ними сделали.

Может быть, Джоанна куда-то перевела деньги со счета? Переложила их под больший процент? Она разбиралась в таких вещах. Однако забрать остаток она никак не могла. Неужели я сама это сделала? Еще одна галлюцинация?

На глазах выступают слезы. Так опозориться! Люси и Дженет наверняка будут рассказывать о случившемся коллегам и домашним – сперва, возможно, с жалостью и шоком, а потом это превратится в забавную шутку. Вот только ничего смешного здесь нет.

Я вдруг замечаю, что Люси, вся пунцовая, так и ерзает на месте. Она-то чего переживает? Не у нее же проблемы с мозгом.