Эми Маклеллан - Вспомни меня [litres]

Машина сворачивает на Чешир-роу, проезжает библиотеку и супермаркет. До дома остается не больше минуты, и я с трудом справляюсь с желанием распахнуть дверцу и выскочить наружу. Мы движемся не очень быстро, вряд ли я серьезно покалечусь. Хуже, чем сейчас, мне точно не будет…

Окно с моей стороны вдруг приоткрывается.

– Дышите глубоко, – командует Краун. – И, ради бога, если вас вырвет, постарайтесь, чтобы наружу.

Как она заметила мое состояние, если полностью сосредоточена на дороге? Впрочем, я часто замечала, что люди, которые не болтают без умолку, обычно более восприимчивы. Наверное, мозгу проще функционировать, когда не приходится сознательно генерировать словесный поток.

Наконец мы на месте. Спелдхерст-роуд, ничем не примечательный ряд домов, построенных в семидесятых. Просто коричневые коробки, хоть и неизбежно однообразные, зато с большими окнами, уютными комнатами и протяженными садиками позади. Мне всегда казалось, что наше жилище по характеру чем-то напоминает саму Джоанну. Вот и сейчас нахлынула любовь к этому месту, которое сестра изо всех сил старалась сделать нашим общим домом.

«Тут родилась наша маленькая семья», – любила говорить она, сидя закатными вечерами с бокалом вина на скамейке под плетями вьющейся розы сорта «Гертруда Джекилл». Джоанна посадила ее так, чтобы видеть пышные цветы из окна кухни за мытьем посуды. Сестра всегда старалась изменить все вокруг к лучшему. Даже меня.

– Тебя я тоже выдрессировала, – шутила она, когда я выносила мусор или разгружала посудомоечную машину.

– Ну, выдрессировать можно и собаку. А вот пробки она сумеет заменить? – откликаюсь я со смехом, довольная, что в таких вещах всегда была лучше.

– Нет, ты не домашнее животное, ты скорее как муж, только лучше – по крайней мере, не оставляешь поднятым сиденье унитаза.

– А еще нам не грозит развод, – подхватываю я, но шутка повисает в воздухе. Нам обеим не хочется думать, что мы повязаны вместе навсегда, что ничего уже не поделать.

И вот все изменилось. Вышло по формуле «пока смерть не разлучит нас». Ох, Джоанна, лучше бы на твоем месте была я!.. По щекам вновь начинают течь слезы. Я украдкой вытираю их, однако поток не уменьшается.

– Салфетки в бардачке, – доносится голос Краун.

Несколько бумажных носовых платков, пропитанных алоэ вера, быстро превращаются в мокрый комок. Краун тормозит перед домом и дает мне время успокоиться и собраться с духом. У стены, словно нанесенный ветром сугроб, белеют завернутые в целлофан букеты и букетики, тут же пара плюшевых мишек и несколько свечей.

Когда мы выбираемся из машины, я останавливаюсь взглянуть на эту дань памяти Джоанны. Я и не знала, что у нее было столько друзей. Тайком пробегаю глазами некоторые открытки – словно залезаю в чужую почту; увы, сестра уже никогда их не прочтет, так кому же они адресованы, как не мне? «Спите спокойно, дорогая леди», – детским почерком на букете дешевых гвоздик. «Боже благослови тебя, ангел на небесах». Маленький плюшевый мишка, держащий красное сердечко с надписью «Помни обо мне».

Никогда не понимала, что заставляет посторонних людей оставлять подарки погибшим. У некоторых странное отношение к трагической смерти. Лично я на их месте держалась бы как можно дальше. Интересно, было ли что-то подобное на месте гибели Роберта?

Один букет выделяется среди прочих. Прекрасные крупные желтые розы – любимые цветы сестры, – искусно упакованные в коричневую бумагу и перевязанные бечевкой. Не чета остальным, с претензией на художественность. Я наклоняюсь к кремово-белой открытке. «Покойся с миром, Джоанна. Я всегда буду помнить тебя. Саймон».

Сердце замирает. Я инстинктивно оглядываюсь через плечо, будто он может в этот самый момент подкрадываться по улице.

– Все нормально? – спрашивает Краун, оборачиваясь туда же и щуря глаза. – Идемте, надо проводить вас внутрь.

Я киваю и следую за ней по перепаханной гравийной дорожке ко входной двери. Мысли скачут. Откуда Саймон мог узнать о случившемся? Мы считали, что он уже много лет как уехал из страны. Давно он вернулся? А Джоанна была в курсе?

– Столько цветов, да? – говорит Краун и, заметив мое состояние, ободряюще улыбается.

– Там был букет от ее бывшего. – Наверное, ей стоит знать, это может быть важно – то, что он вдруг объявился ни с того ни с сего.

– Есть причины думать, что он хотел бы ей навредить?

Не знаю. Когда-то я считала его безобидным и даже скучным. Однако потом он взял и всех нас удивил.