Риа Фрай - Не ее дочь [litres]

Она улыбнулась и прикусила губу.

– А где твой дом?

– Вот тут.

Я обвела Портленд.

– А что значит «исследовать»?

Эмма почесала голову пальцем, держа маркер как сигару.

– Это значит, что мы отправляемся навстречу приключениям. Изучим карту и выберем пять мест, которые хотим увидеть.

– Но я не знаю эти места.

– Ничего страшного. Я объясню, что находится в каждом городе, и мы решим, хотим мы туда поехать или нет. Согласна?

– Но где мы остановимся?

– Ну, придется жить в гостиницах или снимать дома. Или можем пожить в палатке. Ты когда-нибудь ходила в поход?

Она покачала головой.

– Могу пообещать тебе кое-что.

– Что?

– Нам точно будет весело. Знаешь, как это пишется?

Она произнесла слово по слогам.

– Ве-се-ло! Вот так!

– Правильно. Ты готова мне помочь?

Она кивнула и сосредоточилась на предстоящей задаче. Нужно было тщательно обдумать, куда мы поедем. Шумные города подойдут, если только местные жители не смотрят программы общенациональных новостей. В сельской местности безопаснее, но трудно снять квартиру через Airbnb. Как только мы занялись картой, Эмма оживилась и начала обводить места назначения огромными кругами.

Я позволила ей украсить карту своими рисунками, а тем временем выбросила остатки еды, загрузила стиральную машину и протерла столешницу.

– Готова купаться, горошинка?

– Я не горошинка.

– Брокколи?

Она закрыла маркер колпачком.

– Я даже не ем брокколи!

– Разве?

Я подскочила к ее стулу сзади и пощекотала ее.

– Тебе нравится Щекотун?

Когда я нашла чувствительное место у шеи, Эмма закатилась смехом.

– Схвати меня за ноги! Вверх тормашками!

– Ладно, только на полу.

Она легла на пол, я посчитала до пяти, взяла ее за лодыжки и осторожно оттащила в спальню, чтобы подготовить к купанию.

Через час плескания, пузырей, игр и мытья я насухо ее вытерла.

– Кстати, Эм! Что скажешь насчет стрижки?

– Зачем?

Потому что нас ищут. Потому что нам угрожал Итан. Потому что та кассирша может тебя опознать.

– Ну, иногда приятно сделать новую прическу. Я подумала, может, сделать челку и подстричь за ушами?

– Но это же совсем коротко. Я буду похожа на мальчика.

– Ты никогда не будешь похожа на мальчика. Многие девочки носят короткую стрижку. Ты знаешь, что мои волосы когда-то были вот такими?

Я показала пальцами длину – всего дюйм от головы.

– Но сейчас они такие длинные.

– Ну, они были разной длины. Вся прелесть в этом и заключается.

– В чем?

Я наклонилась ближе и прошептала:

– Если не понравится, волосы отрастут. И знаешь почему?

Она покачала головой, и я почувствовала на лице ее теплое дыхание.

– Это волшебство.

Эмма заулыбалась, но я видела ее неуверенность. Она ощупала выбившиеся локоны.

– Может, подрежем челку, а если тебе понравится, то и остальное?

– Хорошо.

Пока Эмма надевала пижаму, я поискала ножницы и обнаружила их в ящике для всякого хлама на кухне. Себя я готова была обкорнать хоть миллион раз, но боялась, что Эмма останется лысой, если я не буду осторожна.

– Хочешь сначала посмотреть, как я сама стригусь?

Я схватила локон и отрезала концы, темные волосы упали в раковину. Придется убрать все до последнего волоска на случай, если кто-то нас выследит. Может, мне тоже выстричь челку? Я набросилась на свои волосы, ровняя их с бровями. Эмма улыбалась, а локоны все падали на фарфор.

– Как серпантин! – воскликнула Эмма.

– Как серпантин.

Я посадила Эмму на раковину и разделила ее волосы на три части. Я насмотрелась видеоуроков в YouTube, но никогда не стригла детей.

– Ладно, а теперь веди себя как большая девочка и сиди смирно, хорошо?

Она улыбнулась и устроилась поудобнее.

– Хорошо.

– Можешь даже задержать дыхание, если хочешь. Я досчитаю до пяти. Готова?

Она вдохнула, наполнив маленькие легкие, и я отрезала ее волосы, посчитав до пяти. Мне удалось отрезать прямо над бровями, и это придало лицу другой вид. Я удостоверилась, что челка ровная, и дала Эмме посмотреть. Она охнула и подалась вперед.

– Я выгляжу по-другому!

– Да. Мне нравится. А тебе?

Она кивнула и потрогала челку.

– Давай отрежем остальное!

Я снова велела ей замереть, теперь уже нервничая больше: я решила подрезать волосы на макушке. Раньше я делала так только в детстве, с куклами Барби, и заканчивалось это либо перекошенной прической, либо коротким, неровным ежиком. Я начала в дюйме от плеч, но после нескольких заходов стала подрезать ближе к ушам. Одновременно я рассказывала ей сказку и старалась держать руки ровнее, пока тупые ножницы кромсали прекрасные русые волосы.