Андрей Ангелов - Пять притч

— Я не про то, — занервничал Лютиков. — Моя должность ни при чём!

— В курсе, — согласно покивал Петрович. — Так и сдохнут. Как и жили. Никчемно. Оне, все.

Мы ненавидим тараканов, а тараканы точно также ненавидят нас. Вестимо. Да, и хрен с ними, глупо менять мир, если в Красногорске не можешь асфальт уложить. То денег нет, то их украли, то у намедни отстроенной больницы кусок отвалился…

— Знаешь, Петрович, я думаю, что ты — Знак! — размыслил Лютиков. — Послан мне зачем-то.

Бомж — конечно — мудрая сила. Только вот не нужно фанатизма. Пётр Петрович ухмыльнулся:

— Нет никаких Знаков, Серёга. Ты не заморачивайся, живи проще, без стерэотипов, — в приоткрытую фортку полетел беспечный плевок. Последовала недолгая пауза. — Я — лишь твоё долбанное совпадение.

Каждая задача, включая потенциально мистического толка — подлежит проверке. Дабы получить внятный ответ. Или не внятный. Хоть какой-то. Решение не пришлось искать долго, чиновник его родил без проволочек.

— Петрович, а ты знаком с таким понятием, как «трава газона»? — вкрадчиво спросил Лютиков.

— Естессно, — осклабился мерседесовладелец. — Я часто на траву сру своей жопой, а жопу вытираю — тоже ею, травой. Норм для знакомства?

— Норм, — усмехнулся в ответ чиновник. — Мне нужен второй садовник. Ты как?

Решать чужие задачи — не уровень бомжа. Хотя есть один нюанс и вот ради него…

— Готов сутки быть садовником! — залихватски объявил Петрович. — Если ты ублажишь мою мечту.

— Какую?

* * *

Что сможет сделать второй садовник за одни сутки в небольшом околорублёвском поместье, с учётом отсутствия сегодня первого садовника. И это не вопрос, а приказ.

— Полей тут всё, — неопределённо повёл рукою Лютиков, вылезая из «Мерседеса».

Через полчаса Петрович держал садовый шланг, рассеивая из него поливочную воду по окрестностям.

— Йааах! — орал бомж восторженно, во весь голос, осыпая струями окрестности. Он стоял на границе газона (ака открытого пространства) и рощицы. И наслаждался своим занятием как мог.

— Лол?! — из рощицы выглянули трое юношей и одна девушка. Квартет пил вино в любимой беседке, когда некто поблизости закричал, а в столик вдарила вода, всем своим напором сметя бутылку вместе с закуской. Уже через минутку источник дискомфорта был перед глазами молодёжи.

— Ты кто такой, чувак? — наехали парни в унисон. Критически рассматривая чучело, в невнятной одежде невнятного цвета и с запахом помойки.

Девушка же метнула острым взглядом и туда, и сюда, — и настроила мобильный телефон на нужный функционал:

— Запись!

Петрович с сожалением опустил шланг, глянул насуплено. Обломал кайф не только он, но и ему.

— Бомж я, — молвил просто. — А чё?

— И что вы делаете в нашей усадьбе? — спросила девушка. И тут же развернула камеру к себе и сказала туда жеманно: — В усадьбе Сергея Сергеевича Лютикова, заммэра Красногорска и моего папы.

— И моего папы, — рыкнул один из вьюношей, сжимая золотомолодёжные кулачки.

Камера вернулась в состояние обозрения внешней картины.

— Мне плевать, — нагло ответил бомж. — Идите потяфкайте в другое место, а я тут выполняю поручение вашего папаши. У нас с ним — сделка!

— Капец! — вьюнош-сын мигнул друганам и троица набросилась на мужичка. Свалили его на землицу и хорошенько попиздохали. Ногами.

— Ну и вонища, — воротила морды тройка долбоёбов, танцуя у податливого тела, под чутким присмотром камеры.

— Сенсация! — пищала камервумен от удовольствия.

— Довольно! — скомандовал сын. — Эй, бомж, ты знаешь, почему схватил?

Пиздюли — это такие штуки, которые можно получить за всё, что угодно. Точней за всё, что не угодно. Петрович молча лежал, закрыв голову руками, — так спокойней. Поколение сцыкунов — трое на одного, да ещё херачить лежачего, но законы этики сильно мутировали, увы и ах.

— Мы тебя отмудохали на эмоциях, — признался сынок чиновника. — А по факту ты нам должен заплатить за разлитое элитное вино и за испорченный сыр «Пармезан».

— Паштет и помидоры, — высказался второй парень.

— Согласно экономической доктрине, — поддержал третий участник избиения.

Выводы звучали на полном серьёзе. Как на таком же серьёзе случились и пиздюлины. Парочка древних монет лежала в бардачке, дожидаясь оценки антиквара, там же — пять красных денежных банкнот от папаши. Четвертак.

— Что это? — девушка узрела нечто через объектив. Нагнулась и подняла с газона понтовитый брелок. Наверняка выпал из кармана садовника.