Владимир Мухин: ВКонтакте со смертью

Обезумевший парень взмахнул руками.

— Зашибись! Отмечаем! — С этим криком он спустил штаны с трусами, подойдя к включённому монитору.

— Как там бывает на ваших вписках? Когда все набираются, надо трахаться? Точно! Я как раз главный! У меня днюха. А значит, мне должны дать в первую очередь. О, давай… Давай, сучка.

Он двинул обнаженным телом около монитора.

— Эльвира Грей! У тетя классные сиськи, Эльвира! Может, быть у меня отсосешь!? Или ты — Камила салон красоты? Почему нет! Вы же любите когда с вами так! Вы терпеть не можете культурных! Я ни хуя не культурный! Давайте, давайте, как с теми! Как с остальными… Остальными, сука! Что я несу…

Придя в себя, Антон натянул одежду. Оглянулся по сторонам в приступе стыда. Сел на кровать, взявшись за голову. Хотелось сидеть так целую вечность. Хотелось качаться из стороны в сторону, напевая дебильную песенку, словно психбольной из старого фильма.

Вдруг в комнате стало светлее. Будто лампа в пыльной люстре странным образом разгорелась. Может ли быть такое? Даже под градусом ясно, что нет.

Антон не спеша убрал руки. Поднял красные, немного мокрые глаза, осмотрев комнату. Окно! В центре открытого окна горело странное солнце. Он не мог просидеть до утра. Да и на рассвет похоже не было.

Антон потёр глаза, внимательно присмотревшись. Оно было слегка синеватое. Внутри горел небольшой костер, расходились горячие нити. Нет, это не звезда и не комета, падающая на землю.

— Говно… Мне плевать, — фыркнул студент, надев на голову капюшон балахона.

Стало холодно. Пахло чем-то свежим. Изображение на компьютере мерцало. Синюшное солнце ползло к дому. Приближалось к оконному проему.

Погруженный в рваные мысли, Антон заметил это слишком поздно. Хотелось броситься, в последний момент, закрыть раму. Только зачем?

Студент отрешенно хмыкнул, понимая, что не успеет. Будь что будет, плевать. В животе жгло. В душе ещё больше. Голова кружилась. Страх напрочь отсутствовал.

В какой-то момент горячий шар влетел в комнату. Он завис около компьютерного стола, бросая синие блики.

— Господи, что это? — Антон ощутил жар, услышав лёгкий треск. Объект постепенно выплыл на середину комнаты.

Опьянение начало проходить. Чувство полного отрешения пропало. Парень в оцепенении замер. Может эта штука уйдет? Может это лишь предупреждение свыше?

Она исчезнет, и именинник перестанет грустить. Возьмёт себя в руки. Найдет новых друзей. Сменит, в конце концов, колледж.

Даже в этом провинциальном городке их, минимум, ещё пять. Все можно исправить. Только не шевелиться. Только поверить в лучшее!

Шар огня и плазмы проплыл к двери. Потом немного назад. Кажется, он начал клониться к окну.

Антон сжал кулаки, медленно выдохнул. Виски блестели холодным потом. На полке возле компьютерного стола стояли старые радио часы. Они давно не использовались, служили дополнением интерьера.

Во время своей истерики парень сдвинул их с места. Теперь равновесие нарушилось. Кусок пластмассы покачнулся, потом грохнулся на пол. Раздался глухой стук.

Шар дернулся в сторону. Студент с ужасом вскрикнул. Это было последнее, что он сделал.

Огненный клубок взорвался. В комнате полыхнуло. Кресло, кровать, небольшой коврик и тело Антона — все это превратилось в пепел.

Компьютер оплавился мягкой свечей. Обои почернели. Рама окна загорелась. Люстра рассыпалась на части. В секунду подростковая комната сделалась полем боя. В секунду жизнь человека исчезла в сверх ярком пламени.

На следующий день было многое: крики и плач, недоумение и расспросы полиции, недоверие и глупые шутки.

«Аномальная шаровая молния стала причиной смерти студента» — горланили местные газеты. «Пьяный подросток сгорел заживо», «Простая гроза или небесная кара?» — вопил интернет.

Смерть человека сегодня — не только потеря. Но ещё и бесконечный хайп. И ловить его надо скорее, пока инфо повод не остыл вместе с телом покойного.

Десять лет спустя…

Лина не могла это не делать. Ей было плевать, что психологи из Вашингтона признали такое зависимостью. Где вообще гребанный Вашингтон? А вот живые лайки и восторженные отзывы… Они тут — рядом!

Так к чему эта глупая моралистика? В гробу она видала законы торговли ценными бумагами в период мировой стагнации. Что за мура? Родители загнали в ненавистный колледж. А ведь она ни черта не экономист. Она настоящая звезда!

Девушка с гладкой кожей, пухлыми губками, кукольными глазами усердно смотрелась в зеркало.