Александр Матюхин - Идеальность

Нет сил думать о ребёнке. Выпивали у Наты на кухне. У неё роскошный дом, но я бы не хотела в таком жить. У меня боязнь открытых пространств. Именно поэтому я прошу папу не торопиться с ремонтом. Не хочется его обижать, но большой дом не для меня. Я сказала Нате, что не хочу рожать. Ребёнок будет напоминать о пяти годах кошмара с Артёмом. У меня нет материнского инстинкта. Ничего не чувствую. Разве что злость от того, какой стала: ещё более толстой, ещё более грубой. Я всё время краснею, у меня лопаются капилляры и ещё чешется в ушах и подмышками. О, этот не проходящий зуд. Я хочу, чтобы кошмар закончился. Мы напились до чёртиков. Ната сказала: «Если не хочешь ребенка — делай аборт. Это твоё тело, твой выбор». Она права. Я подумаю об этом. Но что скажет папа? Он очень хочет внука или внучку. Он запретит делать аборт. Папин гнев — это что-то ужасное, хуже, чем выбитый резец. Это на всю жизнь. Он будет меня презирать. Как Леру. АК я не хочу быть, как Лера. Никогда не хотела. Мы выпили ещё. Смутно помню. Ната сказала: «Есть ещё один способ — выкидыш. У тебя стресс, развод, тебя избивал муж. Если случится выкидыш, никто не разозлится. Даже наоборот, тебя будут все жалеть. Представь, жила с мудаком, который вдобавок лишил тебя ребенка». Страшные мысли. Ребенок уже шевелится, я чувствую его. Но не могу о нём думать. Что-то в голове переклинивает. Сразу вспоминаю Артёма и понимаю, что ношу его ребёнка. Он будет похож на Артёма. Внешностью? Поведением? Вдруг я рожу монстра, который так же будет избивать жену, когда вырастет? Вдобавок, он мне изменял. За это, говорит Ната, отрезают яйца. Без сожаления. Мы бы так и поступили, трофейным ножом. Может быть, когда-нибудь. Измена не должна оставаться безнаказанной. Теперь это кровная связка: ребенок и Артём. Не могу избавиться от мысли, что ребёнок мне не нужен. Наверное, Ната права.

Я сделала это. Благослови старшую сестру. Никто ничего не заподозрил. Выкидыш на почве нервного срыва. Напилась таблеток — раз. Массаж живота — два. Давила так, что едва сердце не выскочило — три. Ладно, без подробностей. Никого не удивило, что Ната оказалась первой, кто приехал на помощь. Как будто случайно. На самом деле, она всё время была рядом и контролировала. Сколько крови. Я никогда не видела столько крови, придётся отмывать гостиную. Теперь не так страшно привести сюда Артёма для последнего разговора. Ната вызвала скорую помощь. Господи, какой крохотный младенец. Я его видела несколько секунд. Похож на куклу, только глаза закрытые. Очень, очень маленький. Мне кажется, на короткое мгновение я почувствовала тот самый пресловутый материнский инстинкт. Захотелось прижать ребёнка к себе. Чтобы он запищал или начал двигать ручками. Я кричала там, в палате. Это был искренний крик. Мне было тяжело. Лучше бы родила. Короткая мысль, как удар током. Ната сжала мою руку. Ребенка унесли. Я даже не знаю, мальчик или девочка. Очень горько. Я убила человечка. Родного. Пусть бы он вырос монстром, но он был бы моим монстром. Тяжело. Надо выспаться и привести мысли в порядок. Надо продолжать жить.

Папка с названием «2016. Вика»

Удивительно, как коротка людская память. Прошло всего два года, а никто уже не вспоминает про моего бывшего мужа. Страсти улеглись, страницу перевернули, вопросов больше нет. Мы убили его. Ната говорит, что начало новой жизни — это всегда трагедия, тяжелейшее испытание. Тот, кто прошёл его достойно, живёт дальше с высоко поднятой головой. Надо только обрезать канат, который держит якорь. Метафора, да? Якорь погрузился в илистое прошлое, зацепился за коряги воспоминания и не даёт мне плыть. Красиво звучит. Так, как надо. Я не могла начинать новую жизнь. Думала о бывшем муже. Это ведь он лишил меня ребенка. Не Ната, не выкидыш, не я. Только Артём. Ната спросила: «Ты действительно хочешь убить его?». Я думала об этом два года назад. В больнице, в одиночной палате. Дорогая моя, любимая сестра осталась на ночь. Я плакала несколько дней подряд. «Ты действительно хочешь его убить?» «Да!» «Тогда, наберись терпения. Мы сделаем это, когда придёт время». Время пришло. И это правильное решение. Никто ничего не заподозрит, потому что в современном мире временные связи слишком коротки. Нет анализа. Нет причин думать на бывшую жену. Тем более, что жертва — я, а не Артём. Его, конечно же, не жалко. Мы с Натой обсудили детали, а вчера ночью воплотили в жизнь. Ната как-то призналась, что любит поджоги. Что-то из прошлого. Классический вариант — замкнутая проводка. Я хотела посмотреть на Артёма перед его смертью. Ната ответила: «Легко». Не знаю подробностей. Мы приехали к нему домой поздно ночью, около половины третьего. У Наты были ключи (дубликаты, конечно же). Мы зашли в квартиру Артёма, это была крохотная однушка в «хрущевке», на большее денег у него не хватало. Я слышала, что Артём устроился работать начальником охраны в каком-то ресторане. Скатился, что называется. Так вот, мы вошли: коридор сразу превратился в кухню, слева комната — а в комнате на кровати спит бывший муж. Я сразу вспомнила его храп и сопение. На подсознательном уровне. «Он пьян настолько, что можно бить в барабаны». Ната показала фотографии двух девушек, с которыми Артём мне изменял. Я снова почувствовала злость, вот уж что никогда не исчезнет. Она хранится в глубинах памяти и вылезает при каждом удобном случае. «Прошлое останется на дне, и у тебя начнётся новая жизнь». Обожаю сестру, она всегда права. Мы зашли в комнату и смотрели на спящего Артёма. Отвратительное зрелище. Он валялся на кровати голый, среди смятых простыней и пустых сигаретных пачек. На тумбочке стояли стопки пивных банок. Бутылка недопитого виски. Артём располнел, пропала его отточенная красивая мускулатура. Он стал жирным и некрасивым. И как я вообще любила такого? «Вы как будто обменялись телами. Ты худенькая и красивая теперь, а он — урод не только внутри, но и снаружи». Среди банок я увидела свою фотографию из прошлого. Действительно, на фото была уже не я. Там была жирная рыжая корова с красным носом. Ната прошла на кухню и включила газ в двух конфорках. Поставила на них обгоревшие кастрюльки, которые принесла с собой. Хорошая имитация. Вернулась в комнату, расставила на тумбочках ароматизированные свечи и аккуратно зажгла каждую из них. Это походило на ритуал вызывания демона. Я же с замиранием сердца смотрела на Артёма. Боялась, что он проснётся. Ната сказала: «И чтобы наверняка». После чего подожгла на кухне занавески. Мы вышли из квартиры, сели в автомобиль и уехали. Ночь, тишина, спокойствие. Не спали до утра. Ната казалась спокойной, но на двоих мы выкурили двенадцать сигарет. Новости о пожаре появились в интернете к обеду. Несколько коротких заметок. Какой-то алкаш сгорел, заснув с сигаретами в постели, да ещё и забыл выключить плиту. Бывают же безответственные люди. Я сожгла мосты и теперь готова жить новой жизнью. Меня немного беспокоит, что для этого пришлось убить человека, но, с другой стороны, как говорит Ната, только жестокость делает мир лучше. Она права. Не поспоришь.