Wind-n-Rain: Kill the Beast

Минута за минутой, и картинка в предмете напротив начинает меняться. Очертания головы стираются, а на их место приходит… море. Я даже слышу его шум! Мягкими волнами море бьётся о сероватый песок. Знаю, что море существует, но ведь я никогда его не видела! Значит, снова лживые видения, порождения проклятого недуга. Мне бы закрыть глаза, но не могу: что-то приковывает взгляд к картинке с морем, такой живой, будто всё это по-настоящему. На берегу возникают две фигуры. Две девочки. Они бегут вдоль линии прибоя, наперебой смеясь, одна из них — со светлыми волосами и тонкая, как берёзка. Вторая бежит следом — чуть пониже, с короткими волосами и крепкой фигуркой. Она нагоняет блондинку, хватает её за руку и разворачивает к себе. А блондинка тем временем достаёт из кармана спортивной куртки телефон и фоткает их обеих. Две фигуры исчезают с импровизированного экрана, уходит и море, но остаётся фото. То фото, что они только что сделали — на них две улыбающиеся девчонки: блондинка и… Кажется, я узнаю себя. Помладше, другую, чужую, но это точно я. Какая нелепая галлюцинация — главное, ничего не говорить Кристиану. Ему не нужна сумасшедшая!

Звук хлопнувшей двери заставляет тело содрогнуться, коробку — выпасть из рук, карандаши — рассыпаться по полу. Кристиан. Он пришёл! Он вернулся! Неплевав на созданный бардак, бегу к нему и кидаюсь ему на шею. А вдруг оттолкнёт? Но нет — подхватывает меня под попу, приподнимает над полом и прижимает к себе всем телом. Целует моё лицо, а я — его, не могу остановиться!

— Ну что ты, Юлька, соскучилась? Извини, пришлось на работе задержаться.

Бережно ставит меня на пол и теребит мои взлохмаченные волосы. Как же хорошо!

— Крис, скажи, а я когда-нибудь была на море?

— Ну что за глупости — конечно нет! Пойдём скорее, ужинать будем, а потом купаться, а потом… В гостиной тебя ждёт кое что.

— Что? Что?

Неужели подарки? Новый наряд?

— Ёлку наряжать будем!

— Если я заговорю, они меня найдут и убьют.

Вот уже неделю Ландерс пытается расколоть арестанта — тот пока ещё сопротивляется, но видно, что он в полушаге от того, чтобы сдаться. Этот парень не так крепок, как выглядит, и полицейский хочет выудить из него информацию до того, как Ханца приберёт к рукам Европол. На носу рождественские каникулы, и он рассчитывает, что у него в запасе есть несколько дней до того, как умные дяди и тёти из высокой организации отнимут у него единственную надежду. Да, пусть в последнее время натасканная многолетним опытом работы интуиция его и подводила, но сейчас он чувствует, что именно бармен — его зацепка в беспросветном деле.

— А если ты не заговоришь, Ханц, то они тебя не найдут и не убьют, потому что ты ближайше годы проведёшь в тюрьме, а за это время мы и без твоей помощи переловим их всех.

Арестант с увлечением рассматривает собственные ногти. Развязный мужчина средних лет, на теле которого, кажется, не осталось и места свободного от тату и пирсинга, теряется под нажимом невысокого, скучного полицая. Таких, как Ландерс, в среде Ханца, в среде, в которой он провёл всю жизнь, принято называть конформистами. Такие, как Ландерс, не ходят в заведения вроде «Карамели», они не ищут приключений за гранью, они — напротив, создают грани, водружают границы и охраняют их.

— Ладно, но я требую защиты.

— Поменьше смотри американских сериалов, защиты он требует. В камере будет тебе защита — надёжнее не придумаешь. Но если будешь сговорчив, и через пять минут я получу список, — Ландерс подвигает Ханцу чистый лист бумаги и шариковую ручку, — я постараюсь сделать так, чтобы судья учёл факт твоего сотрудничества со следствием.

Поникший бармен обречённо выдыхает и берётся-таки за ручку. Пять минут — это очень долго; имён много, но он слишком хорошо их помнит, чтобы тратить время на раздумья. Татуированная кисть скользит по листу, пальцы, унизанные серебрянными перстнями в форме черепов, неуверенно сжимают ручку. Тюрьмы, похоже, всё равно не избежать. Он уже прокручивает в мозгу, как будет требовать от судьи перевода в другoй регион, подальше от своих дружков — туда, где об их похождениях никто не слышал.

— Вот. Здесь все, с кем я делился доступом к видеохранилищу.

— А аукцион?

Напуганный до полусмерти неформал выложил информацию об аукционе на самом первом допросе — Ландерсу удалось раскрутить его ещё до того, как арестант пообвыкся с обстановкой, освоился и обрёл способность изворачиваться.