Брижит Обер - ЦиклЭлиза Андриоли. Триллеры. Компиляция. 1-7

Шаги в коридоре; дверь отворяется.

— А вы совсем неплохо выглядите! — восклицает Иветта, обнимая меня. — Поль ждет нас внизу. До свидания, мадемуазель, и спасибо за все!

— Не за что! До свидания, Элиза!

В знак прощания я поднимаю руку и трижды подряд сжимаю и разжимаю пальцы — что, по-моему, вполне может сойти за довольно сносное дружеское «до свидания».

Иветта берется за кресло и катит меня к лифту, по пути рассказывая последние новости. Я начинаю чувствовать себя чем-то вроде гоночного автомобиля, после короткого отдыха выруливающего на очередной этап соревнований.

— Ох, бедняжка моя, за это время столько всего случилось! Во-первых, инспектор Гассен обнаружил, что комиссар Иссэр не был настоящим комиссаром — вы можете себе такое представить? Все это время мы имели дело с каким-то самозванцем! Жан поменял в доме все замки, а я велела еще поставить задвижку на окно в ванной. В наше время уже нигде нельзя чувствовать себя в полной безопасности: это надо же — фальшивый комиссар! Не исключено даже, что именно он на вас и напал; или поубивал ни за что ни про что всех этих несчастных детишек! Инспектор Гассен сказал мне, что они уже вышли на след преступника: судя по всему, он оставил отпечаток пальца на кассете… и знаете, на какой? На той самой, которую принес вам Жан.

Лифт, чуть вздрогнув, останавливается, Иветта вывозит меня оттуда, и мы оказываемся в холле, среди людей: пахнет больницей, то и дело раздаются телефонные звонки. Отпечаток пальца. Лже-Иссэр оставил на кассете отпечаток пальца… Он что, был настолько взволнован? Или это фальшивый отпечаток, специально на ней оставленный? Тут возможно все что угодно. В любом случае ясно одно: сама кассета не содержит в себе ничего ненормального: Гассен наверняка прослушал ее.

— Здравствуйте, Лиз! Выглядите вы просто прекрасно!

Поль. Я приподнимаю руку. Меня грузят в машину, дверца захлопывается. Поехали.

Вот мы и дома.

Въезжаю я в свое жилище не без некоторой доли страха. Оно теперь кажется мне каким-то оскверненным и не слишком надежным. Словно стены его источают запах насилия и опасности. Иветта вкатывает мое кресло в гостиную и сразу же начинает суетиться по хозяйству. Поль опускается на диванчик рядом со мной.

— Ну вот. Теперь, надеюсь, все будет хорошо.

Он склоняется ко мне и произносит, понизив голос:

— Мы не знаем, как нам поступить. Следует ли рассказать полиции о настоящем отце Виржини? Ведь Элен говорила вам, что я — не родной отец девочки, не так ли?

Я приподнимаю руку. Совершенно внезапно — не знаю почему — мне становится противен его слишком уж мягкий голос, само его присутствие, хочется, чтобы он как можно скорее ушел.

— Этот тип был настоящим негодяем, кстати, вы еще не знаете самого главного: Элен мне призналась, что…

— Хотите чего-нибудь выпить, Поль?

— Нет, спасибо, Иветта, вы очень любезны, но мне пора: у меня назначена деловая встреча. Пока, Элиза. До свидания.

Просто невероятно, до чего же бесцеремонно ведут себя подчас люди по отношению ко мне. Выкладывают какие-то сведения — кстати, никогда не спрашивая на то позволения, — а затем вдруг обрывают свои речи на полуслове, будто разговаривали сами с собой; так поступают обычно лишь те, кто привык вести монологи в компании своей любимой собаки или кошки. Что же такое поведала ему Элен об отце Виржини? Должно быть, нечто не слишком приятное — судя по тому, каков был этот субъект…

Я остаюсь в гостиной одна, пытаясь убедить себя в том, что нужно хоть немного вздремнуть, но и часа не проходит, как у входной двери раздается решительный звонок. Ну конечно же, все как обычно: цирк Андриоли всегда открыт — и днем, и даже ночью, и для малышей, и для взрослых!

— Она в гостиной.

— Спасибо. Мне нужно с ней поговорить наедине.

Решительные шаги по направлению к гостиной.

— Здравствуйте. Мне необходимо с вами поговорить, это очень важно.

Гассен. За последних два дня этот тип, похоже, ощутил себя персоной весьма значительной. Я слышу, как он плотно прикрывает за собой дверь.

— Вы помните о той посылке, которую прислали в больницу?

Я могла бы забыть о ней, дорогой инспектор, разве что в том случае, если бы мне сделали лоботомию. Естественно, я поднимаю руку.

— Прекрасно. Инспектор Мендоза, мой коллега, навел справки в «Срочных отправлениях». Послал ее вам очень высокий и худой брюнет. То есть тот же человек, что вызвал вам в свое время «скорую помощь». Имя и адрес он, естественно, указал не свои: в документах на посылку значится адрес и имя Стефана Мигуэна.