Брижит Обер - ЦиклЭлиза Андриоли. Триллеры. Компиляция. 1-7

Марта улыбнулась и аккуратно закрепила повязку на плече лейкопластырем.

— Ну вот и все. Жорж, а почему бы нам не взять и не уехать? Пока не поздно. Махнуть рукой на всю эту историю. Мне все равно, кто ты. Уедем на юг, пока полиция не вышла на твой след. Зильберман мертв, Грубер мертв, да и «Железной Розе», чтобы выйти на тебя, понадобится много времени. Давай уедем вдвоем.

— А я думал, ты посвятила свою жизнь делу бригад.

— Теперь я свою жизнь посвящаю тебе. Похоже, у меня пропало желание жить всю жизнь в мстительной злобе. Думаю, мне нужно плюнуть на прошлое.

— Но я не могу позволить этим сволочам спокойно осуществлять свои планы, не могу.

— И что ты собираешься делать?

— Найти этот список и опубликовать. Я хочу уничтожить их.

Марта вздохнула:

— Жорж! Невозможно найти этот проклятый список. Грегор умер и унес с собой свою тайну. Ты только погубишь себя. Себя… и меня.

Я понимал, что Марта права. Понимал, что совершенно бессмысленно сражаться с призраками. Если бы только не эта горечь, отзывавшаяся болью в голове. Не потребность в уверенности. Как я понимал людей из бригад, которые в течение пятидесяти лет продолжали дело тайного мщения! Я вспомнил свою мать, вспомнил эту опустившуюся шлюху с садистскими наклонностями, которая была моей матерью, но ведь когда-то она, наверное, была юной студенткой в весеннем платье. Нет, я не мог так просто бросить это.

Пронзительная боль, к которой я уже привык, начала стучать мне в виски.

— Что с тобой?

— Ничего особенного, голова болит. Такое ощущение, будто сквозь череп пытается пройти сверло.

В комнате стояла серая полутьма. Хмурый, пасмурный день, как после сильного перепоя. В этой пустой комнате мы в нашей грязной одежде смахивали на потерпевших крушение в жизни, и матрац, на котором мы сидели, был похож на спасательный плотик.

— Интересно бы знать, к какому острову он нас вынесет…

— Каждый человек — свой собственный необитаемый остров, разве не так? — вставая, бросила Марта.

Она сняла свое слишком нарядное платье и надела мои запасные джинсы и свитер. Джинсы оказались ей велики, и она подпоясала их ремнем. Я тоже поднялся, содрал грязную рубашку, натянул чистую водолазку, протер лицо смоченной в воде ватой. Марта права. Невозможно вечно прятаться здесь, подобно крысам, боящимся света. Я застегнул ремень.

— Дай мне двадцать четыре часа. После этого уедем.

Она взглянула на меня:

— Ладно. С чего начнем?

— Вот с этого.

Я притянул ее к себе и поцеловал. Пусть день начнется с хорошего.

Было раннее утро. Запах мокрых листьев и влажной земли успокаивал, как прохладная рука, положенная на пылающий в горячке лоб. Шлепая по лужам, мы под дождем добежали до машины. Где-то лаяла собака. Лаю вторил звон коровьего ботала. Над трубами в деревне поднимался дым, наводя на мысль о чашке горячего кофе, толстенном бутерброде и свежей газете, принесенной почтальоном. А ведь я никогда не знал такой вот мирной и надежной жизни, в которой всякое твое действие является одновременно вчерашним, сегодняшним и завтрашним.

Я был еще слишком плох, чтобы вести машину, и за руль села Марта. По пути она рассказала, что к нам приходили мусора. Как раз в тот день, когда я позвонил. Комиссар Хольц, женевский коллега Маленуа, самолично явился и задал кучу коварных вопросов, однако все время оставался крайне учтив. Марта играла полную идиотку. Но за нашим домом, очевидно, установлено наблюдение. Так что о том, чтобы заехать туда и взять вещи, нечего и думать.

Я попросил Марту остановиться у первой встреченной телефонной будки и позвонил в агентство по торговле недвижимостью. У них уже было кое-что для меня, а также поручитель на месте, во Франции. Отлично. Мои нечестно заработанные деньги хотя бы принесут какую-то пользу.

После чтения сочинения Ланцманна у меня появились две гипотезы: либо Грегор хранил список при себе, и в таком случае, вероятней всего, он сгорел вместе с братом, либо успел передать его мне. Но если вторая гипотеза верна, куда я его сунул? Дом Марта прочесала частым гребнем несколько раз во время моего отсутствия и ничего не нашла. Остается банк. Мой банк. Тот, в котором я хранил свои маленькие секреты. Я зайти туда не мог, но Марта могла. В любом случае надо забрать все, что лежит там в сейфе. Я назвал ей номер сейфа и шифр. В девять двенадцать Марта затормозила на улице, соседствующей с банком, поцеловала меня и вышла. Я уже начал привыкать к ожиданию.