Брижит Обер - ЦиклЭлиза Андриоли. Триллеры. Компиляция. 1-7

Застигнутый врасплох, Шиб пробормотал:

— Как обычно, я полагаю.

— Не мое дело давать вам советы, Морено, но я все же скажу, что в ее сердце вряд ли найдется место для какого-то другого мужчины, кроме ее мужа.

— Но я...

Дюбуа похлопал его по плечу и быстро зашагал по аллее. Шиб в полной растерянности остался стоять рядом с «Флоридой». Неужели все его мысли и чувства написаны у него на лбу? Или его телесная оболочка стала прозрачной, как стекло, и все видят, как шевелятся извилины его жалкого мозга, как мучительно колотится сердце и натягиваются возбужденные нервы? Он забрался в машину, захлопнул дверцу и резко рванул с места. Радио заиграло «Love can damage your helth».

Грег потягивал анисовый ликер, развалившись на стуле и вытянув ноги. Шиб рассеянно смотрел на стоявшую перед ним бутылку «Перье». Ему не хотелось заказывать аперитив и еще меньше хотелось разговаривать. Но было совершенно невыносимо оставаться дома, и, когда Грег предложил составить ему компанию за обедом, Шиб воспользовался случаем убежать из этих стен, где его мучили воспоминания о Бланш.

— И что ты теперь собираешься делать? — поинтересовался Грег, загребая из вазочки огромную горсть оливок.

— То есть?

— В связи со смертью садовника и всей этой шумихой?

— Полагаю, теперь расследованием займутся полицейские.

— Вид у тебя не очень, — заметил Грег. — Это Бланш так тебя заездила?

— Давай оставим эту тему.

— Черт, да эта шлюха тебя в гроб загонит!

— Не называй ее так, слышишь?

— Да посмотри на себя! Слишком веселым ты никогда не был, но теперь просто бьешь все рекорды по части хандры! Если это любовь на тебя так действует, на черта она нужна?

— Она меня не любит.

— А с чего ей тебя любить? У нее есть муж. С тобой она просто немного развлеклась, и все. В конце концов, ты что, не можешь перепихнуться в свое удовольствие, как все, и не превращать это в дурацкую трагедию в духе Бергмана?

— Ты сам-то видел хоть один его фильм?

— А как же? Смотрел отрывок битых полчаса, пока дожидался кубка по футболу.

— А как же Айша? — спросил Шиб, обхватив ладонями бутылку «Перье».

— А что Айша? Она покладистая бабенка и трахается классно. Что еще надо?

— Но ты к ней что-нибудь чувствуешь?

— Да не знаю я! — с досадой воскликнул Грег. — Я не засираю себе этим мозги! Ладно, надо чего-нибудь пожрать.

— Я не голоден.

— Еще не хватало! Надо жрать, старик, жратва — вот уж что реально так реально!

— Тебе нужно давать консультации в каком-нибудь психологическом журнале. Можешь быть уверен — число самоубийств резко возрастет.

Грег встал и потянулся.

— Ладно, кончай! Пошли обедать. Я угощаю. Тушеное мясо и полента. Как тебе?

Шиб обреченно вздохнул. Почему бы и нет? Какая разница, чем блевать?

Было около шести вечера. Вытянувшись на кушетке, Шиб смотрел в потолок, пытаясь расслабиться. Он ощущал тяжесть во всем теле, словно его придавили набитым чемоданом. Во всем виновата Бланш, это она камнем висит у него на шее, грозя утянуть на дно... «А я и правда люблю ее? — внезапно спросил он себя, резко поднявшись, — Что это вообще такое— любить?» Черт, знать бы!.. Он всегда был один. Иногда увлекался, но никогда не влюблялся по-настоящему. Нет, любовь — это, должно быть, что-то другое, потому что... кто бы захотел терпеть такую боль? Он сам себя обманывает. Просто страдает от уязвленного мужского самолюбия.

Он снова лег на кушетку. Вокруг люстры вились мошки, тщетно стремясь к недосягаемому свету. Все их попытки были обречены с самого начала. Совсем как твои, Шиб...

Зазвонил телефон. Шиб вскочил, торопливо схватил телефонную трубку, едва не уронил ее, но успел поймать на лету.

Чье-то учащенное дыхание... даже не одного, а двух человек. Неровное и прерывистое. Какие-то ублюдки развлекаются... Шиб уже собирался швырнуть трубку, когда услышал женский стон. Ему словно обожгло внутренности. Стон повторился, более долгий. Одновременно— хриплые ритмичные вздохи мужчины. Шиб стиснул трубку с такой силой, что едва не раздавил ее. Женщина негромко, приглушенно вскрикнула. Затем послышался шорох простыней, скольжение потных тел друг о друга. Затем — характерный щелчок зажигалки. Кто-то закурил. Потом наступила тишина.

Шиб изо всех сил прислушивался, стараясь понять, происходило ли все это сейчас или было записано на пленку. Послышался щелчок. Потом кто-то прохныкал:

— Нет, не надо, мне больно! Что на сей раз?..

Голос маленькой девочки... Шиб почувствовал, как над его верхней губой выступили капельки пота, и стер их ребром ладони.