Брижит Обер - ЦиклЭлиза Андриоли. Триллеры. Компиляция. 1-7

— Дети, поздоровайтесь с месье Морено, — сказала Бланш, подводя Шиба к одному из плетеных кресел у стеклянной стены.

Послышался нестройный хор не слишком дружелюбных «здрасьте». Шиб заметил, что дети пили не чай, а горячий шоколад и ели оладьи. Они жевали бесшумно, не толкались, не ссорились, лишь изредка переглядывались и хихикали. Слишком застенчивые? Или выдрессированные, словно собачонки?

— Садитесь, пожалуйста.

Он повиновался, чувствуя, как четыре пары недружелюбных глаз сверлят его затылок.

— Чай, кофе или что-нибудь укрепляющее? — спросила Бланш, словно автомат.

«Укрепляющее»! Откуда она набралась таких слов — из руководства по этикету столетней давности?

— Чай, пожалуйста, — ответил Шиб, пытаясь поудобнее устроиться в узком жестком кресле.

Появилась Айша, толкая перед собой столик на колесах, на котором стоял желто-красный керамический чайничек и крошечные чашечки. Понятно, опять зеленый чай. Японская обстановка, японский чай, но секс, должно быть, французский — судя по количеству детей. Браво, Шиб, скоро ты переплюнешь Грега!

Он отпил глоток чая, который оказался очень горячим и обжег ему язык. Шиб чуть не выронил чашечку и поставил ее на такое же крохотное блюдце. Айша начала убирать посуду с детского стола. Послышалось стрекотание электронной игрушки Аннабель. Шарль принялся писать что-то в тетради, Луи-Мари раскрыл книгу— это оказался «Гарри Поттер», а маленькая Энис, усевшись на, пол, заговорила о чем-то с плюшевым кроликом в красных штанишках.

Шиб перевел взгляд на женщину, сидевшую напротив него: ее бледный профиль четко вырисовывался в потоке света. Классическая красота, такая холодная и хрупкая... опасное сочетание, Шиб, она уже завладела твоим умом, и скоро ты, словно расплавленный воск, растечешься у ее ног, а она оттолкнет тебя кончиком туфельки, поморщится и скажет: «Айша, уберите это».

Еще один глоток чая... С каким удовольствием он бы выпил ледяного пива! Бланш пила свой чай, уставившись в пустоту. На ее горле билась маленькая жилка. Шиб едва удерживался от того, чтобы не провести по ней кончиком пальца и не прошептать: «Успокойся, все наладится». Но ничто не наладится. Элизабет-Луиза не воскреснет, как и маленький Леон. Бланш родит еще одного ребенка, будет принимать все больше и больше транквилизаторов, начнет пить тайком и в конце концов окажется в клинике для прохождения курса дезинтоксикации— высохшая, с растрепанными волосами, но не утратившая аристократичности. Ее угнетенный дух вырвется наконец на свободу и будет лихорадочно метаться во все стороны, не разбирая дороги, лишенный ориентиров...

...совсем как ты сейчас, старина Шиб.

— Мам!

Молчание, потом спокойный голос Бланш:

— Что, дорогой?

Перед ними стоял Луи-Мари в отглаженных джинсах, синем свитере и белых кроссовках.

— Пьер пригласил меня на день рождения, в субботу днем.

— Боюсь, ты не сможешь пойти, дорогой.

— Но почему? Ведь это суббота, занятий не будет, к тому же все туда собираются!

— В субботу днем приедет Жослен для освящения.

— А в воскресенье он не может приехать?

— Какой же ты тупица, Луи! — послышался презрительный голос Шарля.

— Заткнись, тебя не спрашивают! — огрызнулся младший брат.

— Довольно! — сухо перебила Бланш. — Он не сможет приехать в воскресенье, потому что твой отец попросил его приехать послезавтра, и...

— Но мне-то зачем здесь оставаться?

Бланш глубоко вздохнула, и Шиб представил, что она сейчас закричит: «Потому что будут благословлять стеклянный гробик, куда положат твою сестренку, а потом оставят ее в этой гребаной холодной часовне, и я хочу, чтобы вы все при этом присутствовали, потому что, мать твою, это и твоя сестренка, Луи-Мари!» —но она просто сказала:

— Отец тебе вечером объяснит. И перестань спорить.

Мальчишка раздраженно вздохнул, бросил на Шиба взгляд пса, жаждущего укусить, но сдерживаемого ошейником, и ретировался, сжав кулаки.

Бланш снова разлила чай. К ним подошла маленькая Энис и, усевшись на корточки у ног матери, принялась теребить своего кролика с картонной морковкой в лапах.

— Его зовут Банни, — сообщила она Шибу, который в ответ выдавил улыбку. — Он ест мог'ковку и пиг'ожки с вишневым джемом. И еще он умеет говог'ить, — с серьезным видом добавила она.

— Надо же! — поразился Шиб, который никогда не умел разговаривать с детьми.

Энис надавила на живот кролика, и тот механически проскрипел: «Я твой друг».