Донато Карризи - Дом голосов

«Согласна».

Долгая пауза.

«Итак, ты нашла что-нибудь?»

Ханна вдохнула и выдохнула: «Сад».

Папа способен безошибочно определить, когда начнется следующее время года. Ему достаточно взглянуть на корни растений. Или он чует, чем пахнет ветер, и предвидит, когда наступит лето или пойдет снег. Иногда по ночам он смотрит на небо и по расположению некоторых звезд указывает маме, какие семена лучше посеять в огороде.

Нам не нужно ни часов, ни календаря. Поэтому мы не знаем, сколько мне в точности лет. Я сама решаю, когда у меня день рождения: выбираю день и сообщаю об этом. Мама готовит торт из хлеба и сахара, и мы празднуем.

Стоит весна, мы недавно перебрались в эти края. Меня зовут Шахерезада, и дом голосов окружают плодовые деревья.

Сад.

За ним давно никто не ухаживал, но деревья не погибли, а разрослись на воле, так что все лето мы едим фрукты.

Дом стоит на вершине холма. Он невелик, но и с такой высоты можно много чего разглядеть. Стаи птиц, то взмывающие в небо, то парящие над землей, словно в размеренном танце. Облачка пыли, грозно преследующие друг друга между рядами деревьев. Иногда по ночам можно увидеть вдалеке необычное зарево. Мама говорит, что это фейерверк, люди запускают его в небо, чтобы отметить какое-то событие. Я спрашиваю, почему мы не там, вместе с ними. Ответа не получаю.

Прямо посередине дома выросла черешня. Такая высокая, что пробила крышу. Папа решил положить Адо под ней, пусть корни его оберегают. Но я думаю, что есть и другая причина: так Адо будет ближе к нам. Я люблю, когда мы все вместе, да и маме с папой это нравится.

Весна — хорошее время года, но лето еще лучше. Я жду не дождусь, когда наступит лето. Погода какая-то странная. То солнечная, то дождливая. Когда идет дождь, я обычно читаю. Но я уже прочла все книги, некоторые даже по нескольку раз, и мне скучно. Папа обещал, что найдет еще, но пока не нашел. Такая тоска. Тогда я решаю, что уже прошло достаточно времени с моего последнего дня рождения, вечером вхожу на кухню и торжественно объявляю, что завтра — мой праздник. Родители улыбаются мне, кивают, как обычно.

На следующий день уже все готово. Мама растопила дровяную печь, но не только затем, чтобы приготовить пресловутый торт из хлеба и сахара. Она настряпала столько всякой вкуснятины. Вечером нас ждет невероятный ужин, стол будет ломиться от еды, когда вернется папа, который ушел, чтобы поискать мне подарок.

День проходит быстро, и я так счастлива, что никогда его не забуду. Меня волнует больше всего именно подготовка к празднику. Само ожидание торжества, когда все вокруг становится краше. Моей радости сопричастен весь мир.

Ради праздника мама зажгла много свечей вокруг черешневого дерева и привязала на ветки цветные лоскутки. Расстелила покрывало, чтобы разложить еду, поставила даже кувшин с лимонадом. Папа играет на гитаре, и мы распеваем наши баллады. Я ему аккомпанирую, стучу в бубен. Потом он кладет свой инструмент в сторону, только я отбиваю такт, а он тем временем подхватывает маму за талию и увлекает в танце. Она смеется, следует за ним. Только папа может так ее рассмешить . Юбка развевается, открывая щиколотки, ее босые ноги на голой земле такие красивые. Она смотрит папе в глаза, и папа не может отвести от нее взгляда. Только мама может вызвать в нем такое чувство . Я настолько счастлива, что хочется плакать.

Потом наступает время подарка. Мне не терпится, я вне себя. Обычно мне не дарят слишком большие вещи, будет трудно забрать их с собой, когда мы снова пустимся в путь. Папа мне делает рогатку или вырезает что-нибудь из дерева: однажды я получила очень красивую фигурку бобра. Но на этот раз все по-другому. Папа на мгновение выходит из дома и возвращается с велосипедом.

Мне просто не верится. Велик — мне, и только мне.

Он не новый, немного ржавый, и колеса у него разные. Но какая разница? Это мой велик. У меня никогда не было велосипеда, этот первый. Я так рада, что даже забываю, что не умею ездить на нем.

Научиться недолго. Папа преподал мне несколько уроков, и, пару раз свалившись, я катаюсь без остановки. Изо всех сил кручу педали между рядами деревьев; мама говорит, что пыль, которую я поднимаю, видна из дома. Мы договорились, что этот велосипед я оставлю, когда настанет время уходить, но папа пообещал, что у меня будут другие. Но такого уже не будет. Никакой другой велосипед не сравнится с первым.

Волосы у меня сильно отросли, доходят до середины спины. Я горжусь моими волосами, они такие же длинные, как у мамы. Та сказала, что, если я не хочу стричься, нужно их, по крайней мере, как-то скреплять. И дала мне одну из своих заколок, ту самую, с синим цветком, которая так нравится папе. Я знаю, как мама дорожит этой заколкой, и ни за что на свете не сломаю ее.