Анна Иванова - Вера. Надежда. Смерть [СИ]

— Замри, хотя бы. Тогда еще минут двадцать простоишь. Если двигаться не будешь, глубже не затянет. Просто замерзнешь на смерть и все.

— Как ты узнал, что в ту ночь я обратилась в полицию? Заявление не приняли. Кто тебе рассказал?

— Никто, — ухмыльнулся он, и на этот раз никаких ямочек не было. — Я пришел к тебе, хотел довести дело до конца, а там менты. Дня три терлись у твоего подъезда.

— Значит, они мне все-таки поверили.

— Вся эта система так работает. Они заявление твое в сейф спрятали на случай, если меня поймают. Тогда бы дело открыли и его приобщили. Было бы раскрытие в статистику. А если бы сразу в работу официально приняли, а я не дурак оказался, был бы висяк.

Выходит, полицейские, которых я все это время винила в моем заточении, спасли мне жизнь. Если бы не слежка, насильник не стал бы присылать мне угрозы, а вместо этого сразу убил. Только благодаря полиции я успела сбежать в Невинногорск. Если бы в ту ночь я сдалась и не попыталась сбежать, если бы не написала заявление…

— Вытаскивай, — сказала я, забрасывая пистолет в тину. Туда, откуда уже никто не сможет его достать.

Маньяк вовсе не всевидящий. Он знает только то, что замечает сам, или рассказывают другие. Никому, кроме меня, неизвестно, что в носке я спрятала нож. Теперь нужно отвлечь его, чтобы он не смог прочесть это на моем лице.

— Хватайся. — Он подтолкнул ко мне сломанный ствол молодой березы и взялся за противоположный конец.

— Откуда ты знаешь, — попыталась подтянуться я, но это оказалось гораздо тяжелее, чем могло показаться, — как работает «система»? Может, полицейские следили за кем-то другим.

— Я из династии военных, — прокряхтел он, с трудом удерживая ствол. — У отца много друзей в тогдашней еще милиции служило.

— Значит, это один из друзей твоего папы получил среди первых медаль? Ту, за спасение погибавших?

— Пылаева, тебе в болото понравилось, что ли? Поднатужься, давай!

— Расскажи, — снова подтянулась я, выиграв несколько сантиметров, — мне интересно. Ты точно ее не получал, слишком маленький был. Но это и не твой папа, да?

— Нет, не он.

Маньяк замер. Мне показалось, или он посмотрел на меня с опаской?

— Тогда кто? Его лучший друг?

— Если бы. Держись! — попытался вытащить меня вместе со стволом он. — Подчиненный, младший по званию. Там пожар был. Папа тогда молокососу этому приказал старика из дома вывести, а сам за кошкой его вернулся. Неудачно… В общем, самого спасать пришлось. Подчиненного сразу в звании повысили, награду дали. Обошел он, короче, батю по службе…

Ну конечно! В статье же писали, что наградили только одного из офицеров, полезших в огонь. Почему я раньше не обратила внимание на тот случай?

— Представляю, как это задело твоего отца. Наверно, часто свою неудачу вспоминал?

— Вспоминал? Скорее, не забывал ни на минуту.

Он рванул ствол на себя. Мне показалось, что кто-то под землей потянул мои ноги вниз. Стало страшно, что тело вот-вот разорвется пополам. Я зажмурилась и, вопреки инстинкту, еще крепче вцепилась в дерево. Спустя мгновение непереносимой боли я оказалась по пояс над водой. Маньяк приземлился на зад, переводя дыхание. Ствол все еще оставался в его руках.

— Ты поэтому рассказывал, что получил эту награду? Хотел, чтобы папа тобой гордился?

— Он все равно мной гордился.

— Все равно?

Он выпустил свой конец ствола. Я почувствовала, как снова погружаюсь в ледяную жижу. Вот, значит, в чем причина наших мучений. Моих, Надиных, всех девушек, которых он заживо сжег в лесу. Возможно, и Валиных тоже… А ведь каждая из нас наверняка искала ошибки в своих поступках. На самом деле оступился сам маньяк. Он сделал что-то, мешавшее отцу им гордиться, и это вряд ли были убийства. Скорее, наши мучения стали искуплением той вины.

— А Надя? — чувствуя, что рискую остаться в болоте, перевела тему я. — Как тебе удалось подстроить так, чтобы в службе поддержки ее направили именно ко мне?

— Пылаева, ты меня разочаровываешь, — снова взялся за березовый ствол он. — Я думал, ты давно поняла, что служба не при чем.

Не так уж давно, но поняла. Ему об этом рассказывать не стоит. Пусть почувствует свое превосходство. Мне это на руку.

— Я забрал ее телефон, а в нем аккаунты всех ее соцсетей, мессенджеров…

— Но она же сама мне звонила, — на этот раз по-настоящему удивилась я. — Мы даже по видеосвязи разговаривали.

— Конечно. Контекстная реклама.

— Хочешь сказать, ты заказал рекламу с моим номером? — вспомнила я электронное табло, на которое потратила последние деньги.