Себастьян Фитцек - Осколок

Стойя взял свою чашку и направился к двери.

— Ну, это я уже сделал.

— Что?

Марк почувствовал у себя на затылке теплое дыхание молодого полицейского, который чересчур рьяно начал подталкивать его к выходу.

— Я проверил ваши показания, и поэтому мой коллега позаботится сейчас о вас.

Стойя открыл дверь и вышел в коридор. Комнату наполнил гул голосов.

— Я должен спасти двух маленьких детей. К сожалению, у меня нет времени заниматься магазинной кражей.

— Магазинной кражей? — в шоке повторил Марк и стряхнул руку молодого полицейского.

— Аптекари терпеть не могут, когда за лекарства не хотят платить.

— Нет, это недопонимание. Это было на Хазенхайде, верно? Я специально оставил там свою кредитную карту.

— Которая не работает.

— Черт, именно поэтому я здесь.

— Ладно. Тогда скажу открытым текстом: я знаю, какие медикаменты вы принимаете. По словам потерпевшего аптекаря, вы требовали сильнейшее психотропное средство.

— Простите? — Марк схватился за затылок. — Нет, нет, нет. Мне нужно было лекарство для осколка в затылке. Я не сумасшедший.

— Осколок, который остался у вас после аварии?

— Да.

— В которой погибла ваша жена?

Марк застонал.

— Та, которая теперь не хочет впускать вас в квартиру?

Марк ничего не сказал. Они дошли до этапа в разговоре, который он до этого уже вел сам с собой.

— И вы говорите мне, что вы не сумасшедший? — Стойя кивнул своему коллеге и удалился быстрым шагом, ни разу не обернувшись.

— Пройдемте со мной.

На этот раз у Марка не было сил оттолкнуть руку полицейского, который хотел повести его вниз по коридору. Подальше от бюро вышестоящих сотрудников, на третий этаж, в помещения, уже многократно виденные им в юности.

Марк опустил голову и задался вопросом, куда еще занесет его волна безумия сегодня ночью, теперь, когда он уже лишился своей машины, таблеток, всех контактов, денег и даже доверия полицейских. Он мечтал о люке, через который мог бы провалиться — прочь от нереальной действительности в черную дыру забвения.

Но такое случается только во сне. В жестокой реальности не было никаких потайных путей в лучший мир, никаких веревочных лестниц, ведущих в дом на дереве, где можно было бы спрятаться от всего плохого, успокоиться и прийти в себя. Здесь, в ярко освещенной реальности полицейского участка в Веддинге, не бывает чудес.

«Или все-таки они бывают?»

Проходя мимо приемного отделения, Марк не поверил своим глазам — как и несколько часов назад, когда смотрел на котлован стройки.

«Как такое возможно?»

Он никому не рассказывал, куда собирался пойти. И тем не менее перед ним стоял единственный человек, который был так необходим ему здесь и сейчас, в его безвыходном положении.

Перед их первой встречей в доме семьи Зеннер Сандра предупреждала Марка о «рефлексе салютования», который ее отец вызывал у большинства людей.

— Он входит в комнату, и половина присутствующих прекращает свои разговоры, в то время как вторая половина борется с желанием вскочить со стула и начать спонтанно аплодировать.

Ей пришлось прокричать эти несколько слов, которые так точно характеризовали Константина, чтобы заглушить рок-музыку из автомобильного радиоприемника. В свои восемнадцать она была ровно на семь месяцев старше Марка и уже имела водительские права.

Его воспоминания о том жарком летнем дне были покрыты светло-голубым шлейфом, но все равно точны, как будто он должен был выучить наизусть все детали к экзамену. В тот день она хотела впервые представить его своим родителям. Его, шалопая, с которым познакомилась на концерте «Новых романтиков». Марк никогда бы не оказался в этом снобистском районе Целендорф, но школьный сенат организовал конкурс музыкальных групп, и одной из площадок был актовый зал в гимназии Сандры. Сначала все они думали, что блондинка с конским хвостом и в теннисных тапочках хочет посмеяться над ними, но после концерта танцующая девушка из первого ряда пришла за кулисы и болтала с ними о музыке. Она не только знала все группы, песни которых они исполняли, но даже ходила на их концерты и даже слушала еще более тяжелую музыку, чем Марк. Но больше его раздражало то, что она вела себя как парень. Пила из бутылки, рыгала после длинной затяжки и без страха пользовалась его «Лабелло», [6] «Лабелло» — марка гигиенической помады. хотя он не заметил ни одного шершавого места на ее губах.

В итоге они договорились встретиться в выходные в «Коме», дискотеке хеви-метал в районе Райникендорф. Марк не верил, что фифа из Вест-Энда действительно туда придет. Но на всякий случай купил пятьдесят штук «Лабелло» всех возможных вкусов только для того, чтобы увидеть ее лицо, когда она попросит у него гигиеническую помаду, а он предложит ей все сразу. Но до этого не дошло, потому что он не подумал о контроле на входе. Татуированный бугай перед «Комой» выглядел так, словно его вот-вот стошнит, когда одну за другой вытаскивал помаду из кармана Марка. В конце концов он с отвращением пропустил «маленького педика» внутрь, хотя и без «Лабелло».