Рут Уэйр - Поворот ключа

— Разумеется, ты в любой момент можешь приехать в гости, — неестественно бодрым голосом сказала она.

Именно это вывело меня из себя. «Ты можешь приехать в гости». Так говорят дальним родственникам, которых не особенно любят, надеясь, что они не воспользуются предложением.

Я ее послала. Не могу сказать, что этим горжусь. Сказала, что ненавижу ее, что после ее «воспитания» четыре года ходила к психологу, что знать ее не хочу.

Разумеется, я кривила душой. Даже сейчас, здесь, в Чарнворте, я внесла ее в список людей, которые могут мне звонить. А она ни разу не позвонила.

Через два дня после того разговора я вновь поехала в Крауч-Энд. Мне было двадцать два. В тот раз я уже не злилась, только грустила. Я потеряла единственного родного человека и нуждалась хоть в какой-то замене.

Накануне вечером я репетировала будущий разговор перед зеркалом в спальне. «Здравствуйте, Билл». Очищенное перед сном от косметики лицо выглядело моложе и уязвимее, и я говорила неестественно тонким голосом, словно подсознательно хотела вызвать у него жалость. «Здравствуйте, Билл. Вы меня не знаете. Я Рейчел, дочь Кэтрин».

Я с бьющимся сердцем подошла к калитке и нажала кнопку звонка, ожидая, что она откроется или со мной заговорят через домофон. Никто не откликнулся. Я поставила палец на кнопку и держала целую вечность. Наконец отворилась дверь, и на галечную дорожку вышла маленькая женщина в комбинезоне, с тряпкой в руке.

— Здравствуйте. Чем могу помочь?

На вид ей было лет сорок, а может, и пятьдесят, и говорила она с заметным восточноевропейским акцентом, польским или русским.

— Э-э… здравствуйте. — Мое сердце стучало так быстро, что я боялась потерять сознание. — Мне нужен… мистер Элинкорт. Билл Элинкорт. Он дома?

— Его здесь нет.

— А когда он вернется?

— Его нет. Новая семья.

— Ч-что вы имеете в виду?

— Он и его жена уехать в прошлый год. Другая страна. Шотландия. Теперь тут новая семья. Мистер и миссис Картрайт.

Она меня убила.

— А вы… знаете его адрес? — срывающимся от волнения голосом спросила я.

Женщина сочувственно покачала головой.

— Извините, у меня нет адрес, я просто убираю.

— А вы… — тяжело сглотнула я, — вы говорили, что он уехал вместе с женой… Случайно, не помните, как ее зовут?

Не знаю, зачем я спросила. Может, просто поняла, что потеряла след, и хваталась за соломинку.

Уборщица окинула меня печальным взглядом. Интересно, за кого она меня приняла? За брошенную любовницу? Бывшую прислугу? А может, догадалась?

— Ее звать Сандра, — тихонько сказала наконец женщина. — Мне надо идти.

Она развернулась и поспешила в дом. Всю дорогу до Хайгейта я шла пешком, чтобы не тратиться на автобус. Мои туфли просили каши, да еще начал моросить дождь, и я поняла, что возможность упущена.

После той поездки я не предпринимала серьезных попыток разыскать отца. Прошло несколько лет, и однажды, набрав от нечего делать в строке поиска его имя, я наткнулась на объявление. Все сходилось: дом в Шотландии, жена по имени Сандра. И дети.

Я не смогла удержаться от искушения. Судьба вновь давала мне шанс. Я не надеялась, что он станет мне отцом — прошло столько лет. Просто вдруг захотелось… узнать его, увидеть. Разумеется, я не могла поехать в Шотландию под своим именем, не признаваясь, кто я, питая несбыточные надежды и рискуя быть отвергнутой. Я сомневалась, что Билл, даже спустя все эти годы, мог забыть имя своей первой дочери. Да и фамилия Герхарт, достаточно редкая, могла заставить его задуматься и вспомнить мать своего ребенка.

Но мне и не надо было ехать туда под своим именем. У меня имелось другое, во всех отношениях более подходящее имя, которое приведет меня к отцу, не вызвав ненужных ассоциаций. Я взяла документы, беззаботно оставленные Роуэн в ящике комода, они все равно пропадали без дела, так похожие на мои, что это не казалось обманом. И откликнулась на объявление.

Я не рассчитывала, что получу работу. Скорее даже не хотела, чтобы меня взяли. Просто интересно было встретиться с человеком, который бросил меня столько лет назад. Но, увидев Хетербро, мистер Рэксем, я поняла, что не удовлетворюсь одной поездкой. Мне вдруг захотелось стать частью этой жизни: погружаться в мягкость пуховых перин, утопать в бархатных креслах, нежиться в роскошном душе — в общем, войти в семью. И до смерти захотелось его увидеть.

Когда Билл не появился на собеседовании, мне стало ясно, что единственная возможность с ним познакомиться — получить работу. Удалось… И в первый же вечер я узнала, что он за человек… Господи! Он оказался олицетворением всего этого ужаса, мистер Рэксем. Все взаимосвязано. Невиданная роскошь викторианского дома — и злобная отрава, сочащаяся из-под глянцевой оболочки. Добротная старинная дверь встроенного шкафа с отполированной медной накладкой — и холодный запах тления, вырывающийся из замочной скважины.