Джефф Эбботт - Хватай и беги

— Каков папаша, таков и сынок, — резюмировал Уит. — И что это значит?

— Это значит, что если твоя мать жива, а Томми Беллини тут ни при чем, то его сын — типичный психопат. — Клаудия протянула руку и коснулась его груди, заставляя замедлить бег. Он остановился и пошел шагом, не глядя на нее.

— Сыщики из Детройта, с которыми я разговаривала, сказали, что Пол Беллини из тех деток, которые никогда не слышали слова «нет» и не верят, что другие люди тоже могут испытывать боль. Если его семейство продолжает свою криминальную деятельность, то он должен быть его новым боссом.

— Но если они бандиты, то наверняка им приходилось лично совершать преступления.

— Этим обычно занимаются люди, которые на них работают. Томми, правда, пошалил в молодости, но немного. С тех пор как он стал боссом — нет, никогда. Во всяком случае, нет ни достаточных улик, ни свидетелей. Разве это не говорит тебе об их способности избавляться от возможных проблем?

— Тогда они, вероятно, могли избавиться и от моей матери.

— Ты ведь… не собираешься отомстить ей, правда? Не в этом дело?

— Отомстить за убийство, которое я не могу доказать? — Уит рассмеялся. — Ты, должно быть, считаешь меня чудаковатым одиноким рейнджером Клодом? Я нервничаю даже при переходе улицы.

— Прошу тебя, не прикидывайся. У тебя на редкость крепкие нервы, которым многие могли бы позавидовать.

— Вы ведь со своей мамой близкие подруги, да? — спросил Уит.

— Да. Если только ее ворчание не заставляет меня принять фунт валидола, мы довольно близки.

— Я привык врать себе, когда просыпаюсь. Представляю, что, когда я думаю о своей матери, она тоже вспоминает обо мне.

— Я уверена, что она должна была вспоминать о тебе. Много-много раз.

— Но я не смогу об этом узнать, — сказал Уит, — пока не спрошу ее.

— Это не мог быть героин, — твердила женщина.

Она стояла в пустом зале судебных заседаний и с мольбой смотрела на Уита. Рассмотрение мелких дел закончилось; стороны, участвующие в тяжбе, и их семьи уже покинули помещение. Одни — с триумфальными улыбками на лицах, другие — с сетованиями на отсутствие справедливости в жизни. А эта женщина, охваченная горем, стояла перед ним, не в силах сдвинуться с места. Она была матерью молодого человека, результаты аутопсии которого Уит получил на этой неделе.

Он расправил свою мантию и сел в кресло.

— Миссис Гартнер, я весьма сожалею.

Большая часть людей уже разошлась, но кое-кто еще оставался. Уит заметил какую-то парочку, очевидно задержавшуюся, чтобы понаблюдать за плачущей женщиной.

— Почему бы нам не пройти в мой кабинет и не поговорить?

Он гадал, кто же ей рассказал. Вероятнее всего, в управлении полиции. Или же она могла позвонить в офис патологоанатомов. Сейчас, конечно, это уже не имело значения.

— Вы не должны указывать, что героин был причиной смерти моего сына или стал одной из причин его смерти. Пожалуйста, прошу вас. — Она не выглядела на свой возраст, учитывая, что сыну было немногим больше двадцати лет. — Этого не может быть.

— Миссис Гартнер, давайте пройдем в мой кабинет и выпьем по чашке кофе.

Она покачала головой.

— Нет, судья. Давайте говорить здесь. Вы рассчитываете, что за закрытыми дверями сможете убедить меня и я откажусь от своей просьбы. Но я — мать, и у меня есть права. Он не был плохим мальчиком.

— Я уверен, что ваш сын был очень хорошим мальчиком, миссис Гартнер, — заверил ее Уит. — Я могу сказать, что его очень любили. Весьма сожалею о вашей потере, как и все здесь присутствующие.

Ее голос задрожал.

— Тогда сделайте это для меня, пожалуйста.

— Я не хочу причинять вам новую боль, — спокойно произнес Уит. — Мне очень жаль. Но употребление наркотиков должно быть указано в качестве сопутствующего фактора смерти. Я не могу идти против закона.

— Мэм. — Рядом с ней появился Ллойд Брандрет, констебль. — Пожалуйста, присядьте. Я принесу вам стакан воды.

— Нет.

— Все в порядке, Ллойд, — сказал Уит. Он встал со своей скамьи, взял миссис Гартнер за руку и повел ее к переднему ряду.

Ллойд выпроводил из зала посторонних и прикрыл за собой двери.

— Несколько слов в документе не изменят того, каким был ваш сын, — мягко произнес Уит. — Вы ведь знаете это.

— Но бабушка Лэнса узнала о слухах насчет героина, когда моя сестра говорила по телефону. Я прошу вас сказать ей, что это неправда.

— Я не могу подделать свидетельство о смерти. Извините.

Миссис Гартнер закрыла глаза.