Василий Мигулин: Власть Фримана

Одна из девушек, что ходила по этому коридору, подошла ко мне, в наглую оценила меня взглядом. Интересно сколько она дала мне по бальной шкале от нуля до пяти.

– Вы мисс Мендес?

– Да, она самая. А вы кто?

– Я помощница и правая рука мистера Фримана. мисс Ламаш.

– Очень приятно. – Кивнула я блондинке, что стояла передо мной. Она больше походила на фото модель, нежели на кого-то, связанного с газетным бизнесом. Черное элегантное платье подчеркивало ее внушительную фигуру. Оно обтягивало ее бедра, живот и грудь, размера третьего. Золотистые волосы пышно развевались в стороны, по мере возможности, и ложились на плечи, спускаясь вниз до груди. Рукой она поддерживала папку с документами, как адвокат, и смотрела на меня, ожидая, что я ей отвечу.

– Мисс Мендес, прошу за мной. – Она развернулась и пошла налево. Я, очнувшись, как от долгого сна, побежала легким шагом за ней. Ее туфли на шпильках цокали о глянцевый пол, который был вымыт на столько, что я видела свое отражение.

Голубая блузка сидела на мне очень хорошо, а черная юбка подчеркивала мою талию и бедра. Каштановые волосы были собраны все в тот же пучок, что я сделала еще дома. Серые глаза были подчеркнуты тенями, а на щеках был заметен небольшой румянец, который изумительно выделял мой носик. Бледно-розовая помада по контуру была нанесена на не столь пухлые губки, как мне хотелось.

Я шла за секретарем, и мы вошли в приемную комнату, где она села за свой рабочий стол и принялась что-то писать, а я встала рядом, как марионетка, ожидая приказов действовать.

– Что стоишь, проходи. – Скомандовала сотрудница компании.

Я дернулась и добавила:

– Ах да, конечно, я просто задумалась.

– Только дверью не хлопай.

– Разумеется. – Улыбнулась я, стараясь, растопить, по-видимому, холодное сердце этой блондинки, она же ничего не ответила и продолжила дальше заниматься своими делами.

Войдя в кабинет, я сделала, как попросила секретарь – осторожно и медленно, как в библиотеке, закрыла дверь и, не менее медленно и осторожно, обернулась. Увидела довольно со вкусом оформленный интерьер, в который, без сомнения, было вложено внушительное количество денег. Бордовые обои с прожилками алого украшали стены, а картины придавали живой и одухотворенный вид. Шкаф с одеждой стоял в углу, напротив него стояли шкафчики с книгами. Паркетный пол отсвечивал и передо мной, через несколько метров, стоял письменный стол, на котором был только ноутбук, без излишеств.

Молодой человек стоял у окна, вид которого открывался на оживленный город Нью-Йорк, был одет в темно-синий, зауженный пиджак и брюки, которые были аналогичным пиджаку цветом. Опиравшись руками о подоконник, этот человек наблюдал за тем, что происходит внизу, как статуя горгульи, он не подавал признаков жизни, лишь сквозь тишину можно было услышать дыхание, хотя, скорее всего, это дыхание принадлежит мне. Появилось ощущение, что я ног не чувствую и рук тоже, да и шею, собственно. Что-то сковало меня и мое дыхание. Некий страх заставил меня обратить все внимание на одного человека в этой комнате – того, кто стоял там, через весь это офис, через стол, у окна.

– Присаживайтесь. – раздался умиротворенный голос этого человека и он немного повернул голову, продолжая смотреть в окно, но теперь было видно его уши и волосы, которые были подстрижены так точно и ровно вдоль ушей. Гладкая, выбритая кожа на его лице была блестящей, будто налакированной.

Немного запаниковав, и не сразу поняв, что он сказал, я продолжала стоять еще с минуту, но в итоге прошла вперед к столу и села на кресло. Утонув в нем, я почувствовала себя в какой-то мнимой безопасности.

Молодой человек продолжал стоять все в том же положении, что и минуту назад.

«Нельзя терять ни минуты!» – подумала я и открыла рот, язык запрыгал и воздух, выходящий из легких, начал превращаться в звуки:

– Добрый день, мистер Фриман, меня зовут Натали Мендес.

В ответ было молчание, а затем молодой человек вздохнул, сперва подняв, затем опустив голову, обернулся. Его изумрудные глаза, выделенные черными бровями, впились в меня. Губы его бледно-розовые зашевелились и этот человек исключительной, невиданной для многих людей красоты, манящей и буквально сводящей с ума, лишила меня рассудка и сбила с мыслей о том, какие вопросы я хотела задать ему.

– Задавайте уже свои вопросы.

– Ааа… – Начала мямлить я, глядя на него, – ммм…

Как же глупо. Чтобы перестать мычать, я опустила голову и больше не видела этих сияющих глаз, этих губ, которые сводят с ума, я не видела больше всего его лица. Как маленькая смущенная девчушка сидела на этом кресле.