Айгар Василевский - Клуб «Бабье лето»

На вокзальчике их встретил запах близкого моря. Море не показывалось, но пульсировало, дышало из-за острых гребней крыш. Город был чистеньким, пряничным, и почему-то напоминал Сагдееву сказки Андерсена. Может, потому что в этот день над ним висело серое, сырое, вполне датское небо. Среди пряничных домов, взбиравшихся на холм, они блуждали около двух часов. Улица, на которой находилась гостиница, приютившая Венсана Жиллена, не относилась, судя по всему, к числу главных: ни один из прохожих не мог ее вспомнить. Наконец, они решились перейти из Довиля в Трувиль – пересечь мост через канал. Слева осталась бухта, целившаяся в низкое небо сотней мачт. У первого же переулка, вьющегося вдоль окраины, оказалось название, которое они искали. Светло-зеленый, легкий двухэтажный дом вмещал гостиницу явно экономического класса. Дом, судя по архитектуре, по замурзанным стенам и другим признакам, был выстроен еще до начала последней большой европейской войны.

– Венсан Жиллен? – переспросила седая изящная французская бабушка в поношенном брючном костюме, служащим чем-то вроде рабочего комбинезона, – о, да! Он останавливается у нас! О, да! Он уехал сегодня рано утром! О, не знаю. Может быть, в Париж? Может, мсье и мадам выпьют по чашке кофе?

Кроме кофе мсье заказал еще по бокалу белого вина и по салату. Он полагал, что заслужил еду. Он оглядывал низкие своды, выцветшие рекламные плакаты, имитирующие стиль 20-х годов, и ощущал тихое странное довольство. Пахло старой мебелью, свежей рыбой с кухни, сыростью, крепким хорошим кофе. В соседнем зальце седой усатый муж хозяйки резался в карты с румяными седыми приятелями.

– Тут классно, – высказался Сагдеев, – настоящая Франция, и слава Богу, что не сезон.

Елена кривовато улыбнулась.

– Попроси ее разрешить нам позвонить – в эту «Золотую осень»… Может, они знают, куда он уехал?

– Ок, – сказал Сагдеев, – ща допью и спрошу. Добрая бабулька.

Знакомый журчащий голос с интонацией автоответчика сообщил об отсутствии мсье Жилена, посоветовав позвонить ему на сотовый или домой.

– Вы не поняли, – сказал Сагдеев отчетливо, – я был у него дома, его нет. Не подскажете, куда он мог уехать?

Автоответчик на мгновение запнулся:

– Я думаю… он мог уехать в Париж.

– В Париж? – механически переспросил Сагдеев. После секундного размышления ещё попытался уточнить, где мсье Жилен может проводить время в Париже, но получил уклончивый и почти насмешливый ответ. Сидящая рядом Елена в это время раздраженно теребила его за плечо.

– Не нужно было спрашивать, – сказала она, – это не очень деликатно. И потом у меня есть адрес, по которому он может жить в Париже…. Вот – Пиранделло, дом 11. Это недалеко от центра. Ну ладно. У нас поезд уже через полчаса, в Париже будем около восьми. В отель зайдем, переоденемся и съездим… Ок?

На обратном пути в совершенно пустом вагоне они, сидя у окна, целовались. Инициативу проявлял Сагдеев, но Елена с неожиданной пылкостью отвечала. Она будто вернула себе московское настроение. С учетом их временной автономии, Сагдеев даже подумывал о чем-то большем, но тут Елене на мобильный дозвонилась няня. У маленькой Сони расстроился желудок, и ей нужно было посоветоваться. Советовались долго, потом мать говорила с плачущей дочерью, а вскоре поезд начал сбавлять ход, приближаясь к первой после Довиля станции – маленькому островерхому городку с длинным сложно-составным названием. Момент был упущен.

В начале девятого они уже пили кофе в баре своего отеля. На город упал фиолетовый вечер. Сагдеев, все еще настроенный романтически, предлагал никуда не спешить. Елена была вкрадчива, но неумолима.

– Давай сейчас найдем по карте эту улицу. Мы вполне сегодня успеем.

– Что, прямо сегодня будем искать этот адрес? – Сагдеев не то чтоб был вовсе не настроен блуждать по вечернему Парижу, отнюдь – но он вдруг впервые почувствовал некую второстепенность своей роли в данной операции.

Елена, возможно, почувствовала то, что почувствовал он.

– Мы просто прогуляемся по городу, – мягко предложила она, – посидим где-нибудь…. А там, может, заглянем по этому адресу. Я же говорю – это всё как бы по пути.

После получасовой возни с картой Парижа они, наконец, собрались, и снова вышли на вечернюю улицу. Было решено проделать половину пути – до Латинского квартала – пешком. Это следовало рассматривать как уступку романтически настроенному Сагдееву.

На мосту через Сену они поневоле замедлили шаг и остановились, поскольку потребовал к себе внимания расцвеченный огнями город. Слева, за изгибом реки, высоко под крышами переливался и искрил кончик знаменитой башни. Елена, постукивая ладонью в перчатке по гранитному парапету, посмотрела немного искоса: