Станислав Гимадеев - Аниматор

– Да… – беззвучно произнесла она. – Иди. Я буду тебе звонить.

Он улыбнулся ей, поднялся и вышел в кабинет, притворив за собой дверь. Володина уже не было. Андрей вышел в узкий пустой офисный коридорчик.

Фобос словно следил за ним – тут же позвонил. Голос его на этот раз был низкий, шипящий как у змеи и какой-то булькающий.

– Ты еще не выехал? – недовольно спросил он.

– Через пять минут.

– Не играй с огнем. Торопись. Резервы в организме, конечно, есть, но без еды и воды долго он не протянет. Даже такой молодой, как у Павлика.

– Дай мне с ним поговорить!

– Зачем?

– Убедиться, что с ним все в порядке.

– Просто верь мне.

– Пошел ты со своей верой! Дай мне Пашку! На минуту, что тебе стоит, скотина?

– Снова заводишься, – сокрушенно прошипел Фобос. – А вроде был такой смиренный. Конструктивный.

– Все нормально, – сквозь зубы сказал Андрей. – Прошу тебя, дай с ним поговорить.

Фобос хохотнул:

– Вот это другое дело. «Прошу тебя» звучит лучше, чем «пошел ты». Ты делаешь успехи.

Андрей молчал, ощущая дрожь в конечностях. В трубке что-то с минуту щелкало и трещало. Затем раздался отчаянный голос Павла:

– Энди!..

– Паша! – выпалил Андрей. – Ты цел?!

– Энди, забери меня отсюда! – запричитал Павел.

– Что с тобой?

– Где я? У меня голова болит… Тут так холодно… А ты где? Не молчи же!

– Паша, успокойся! Я тебя вытащу. Потерпи.

– Когда?! – завопил Павел. – Почему тут так холодно?!

– Успокойся! Сколько их?

– Кого? Я не знаю!.. Я ничего не вижу! Тут темно и сыро! Заклинаю, Энди, сделай что-нибудь!..

– Ты хоть что-то видел? Или кого-то?

Павел словно не слышал, только продолжал ныть:

– А если я замерзну? Сколько еще… это дерьмо… Энди, я не могу больше!

– Успокойся! Послушай внимательно…

Звук прервался, и снова защелкало.

– Сеанс окончен, – сказал Фобос. – Не трать время на сопли. Задание известно. Стартуем. И кстати, не пытайся мне звонить – я сам буду это делать.

Он отключился.

Андрей какое-то время стоял как пришибленный, в голове стучало только одно: он жив, он жив, он жив… Затем он набрал номер Лакшина.

– Александр Андреевич… Нам надо срочно поговорить. Только пообещайте, что все останется между нами.

13.3. В какой-то момент Андрею показалось, что еще немного, и голова треснет от обилия научной информации, большую часть которой он не понимал. Жученко говорил быстро и монотонно, то и дело поглядывая на Андрея поверх очков своими водянистыми глазками.

– Погодите, погодите… – Андрей в очередной раз остановил словесный поток. – Я путаюсь во всех ваших штуках… Соматические клетки, стволовые клетки… зиготы какие-то, ядра…

– Да я и так пытаюсь проще объяснить, – пожал плечами Жученко и пригладил ладонями редкие седые волосы. – Я говорю про метод пересадки ядра, он долгие десятилетия был наиболее перспективным. Генетический материал соматической клетки переносится в яйцеклетку, лишенную собственного ядра. Понимаете?

– Допустим, – вздохнул Андрей.

– Но вся проблема в том, что эффективность метода была мала. Всего доли процента! Это вероятность того, что клон млекопитающего выживет и вырастет в здоровую особь.

– Это я понял. Я не понял, какую революцию произвел отец.

– Грандиозную! Он так модифицировал технологию метода, что вероятность достигла десятков процентов. Это не то что бомба – это ядерный взрыв в генетике! Прорыв!

– Который не случился, – добавил Андрей.

– Ну… – Жученко развел руками. – Не случился. Лет двадцать назад клонирование человека вообще стало осуждаться во всем мире. Лягушки и овечки – пожалуйста. А на епархию Всевышнего – не покушаться.

– Официально-то понятно, что запретили, – сказал Андрей. – А неофициально?

– Вы же взрослый человек, – усмехнулся Жученко. – Сами все должны понимать.

– Уверен, в мире полно подпольных лабораторий. Или даже фабрик. И рынок нелегального клонирования есть, стопудово.

– Э-э… При условии, что кто-то создал технологию, похожую по эффективности на технологию Березина. Но, увы, Сергей Юрьевич остановил проект, да ему и помогли, если говорить откровенно.

– Я правильно понимаю, в мире нашлись бы желающие заполучить отцовскую технологию?

– И даже купить за очень дорого, – произнес Жученко.

– А украсть ее могли?

Жученко медленно пожал плечами.

– Андрей Сергеевич… – вздохнул он. – Ценю ваше желание узнать правду о родителях, но… Бог знает, что тогда произошло… Кому ваши родители перешли дорогу? С кем они не смогли договориться? Можно только гадать.