Станислав Гимадеев - Аниматор

Он обхватил голову руками, потом выпрямился и взял Андрея за руку.

– Энди, ты понимаешь?.. – сдавленно сказал он. – Я до сих пор во сне это вижу! Отверстие и ее открытые глаза.

– И что было потом? Как ты не увидел убийцу?

Павел посмотрел на него как на идиота.

– Если бы я его видел, сидел бы я тут, как полагаешь?

– Мало ли…

– Я со страху наверх побежал. Под стол под свой. И трясло меня там, не помню сколько. Не веришь?

Андрей молчал.

– И еще я точно знаю, что смерть мамы заставила папу прикрыть их проект. Он испугался за нас.

– Не понимаю! Он же не подпольно работал. Это была научная программа их института. Мрак какой-то мрачнейший. Секрет на секрете.

– Ты правда решил, что этот… Фобос может быть убийцей мамы? – озабоченно спросил Павел. – Типа, он истребляет всю нашу семью под корень?

– Просто не исключаю. В этом дурдоме ничего нельзя исключать.

Павел задумался и почесал затылок.

– Но зачем? Есть у тебя хоть какая-то версия?

– Ты знал, что они работали над клонированием человека?

– Ну… как тебе сказать… – протянул Павел. – Скажем так, узнал не так давно. Пару лет назад, и не от отца вовсе. Я уже уехал из страны.

Андрей хмыкнул и покачал головой.

– Что? – вскинулся Павел. – Сейчас последует проповедь старшего брата, как нехорошо умалчивать секреты родителей?

– Расслабься, – буркнул Андрей. – От кого узнал?

– Боже, ну возникли какие-то деловые чуваки в поле зрения. Я тогда аниматором в Испании работал. Не знаю, откуда они пронюхали.

– И что?

– Парни были мутные, на немцев похожие, но дали понять, что при деньгах. Очень интересовались разработками родителей. Познакомили с каким-то ученым, тоже генетиком. Он якобы в 80-х с папой много работал. Все спрашивал, каких отец достиг успехов, что я об этом знаю, и все такое. Я тогда на них на всех глаза выпучил, мол, впервые слышу, ну они и растворились. Больше я их не видел.

– Очень интересно.

– Брось, Энди, – поморщился Павел. – Ты думаешь, что есть связь с нынешним цирком? Перестань, смешно.

– Не смеется мне, – сказал Андрей. – Эта сволочь ищет людей, которых я знаю. Кого-то из нашего прошлого. И нельзя исключать, что гибель мамы с этим связана.

– Никак не вяжется, – не унимался Павел. – Ни с какой стороны. Если ему нужна информация по работам родителей, так мы с тобой ничего не знали об этом. Наша ценность – ноль. А если, допустим, он хочет уничтожить нашу семью под корень-корешок, то зачем ждать двадцать лет? И уж точно он не стал бы играть с тобой в квесты!

– Да что мы знаем о его замыслах? – вздохнул Андрей. – Что в его сучьей башке творится…

Павел помолчал, покрутил пустую чашку на столе с сожалением.

– Да, влипли мы, братец, – сказал Павел. – И почему я после похорон не уехал? Все сентиментальность идиотская – родина, березки, пробки на дорогах…

– Ты же говорил – дела у тебя.

– Да!.. – Павел отмахнулся. – Никуда бы дела не убежали. Только проблем на задницу нажил. И тебе жизнь осложнил.

Андрей положил руку брату на плечо, и тот ее не убрал.

– Спокойно, Паша. Прорвемся. Эта тварь мне за все заплатит. И за Валуева, и за Марка… По полной заплатит.

Павел взял пачку сигарет, понюхал и отложил, бросив укоризненный взгляд на Андрея.

– Паша, ты же со мной? – спросил Андрей.

– А куда ж я денусь?

– Ну как… Можешь, например, уехать. Мне, с одной стороны, будет легче. Хоть буду знать, что ты из-под удара вышел.

– А с другой стороны?

– Мне нужна твоя помощь. Две головы лучше, чем одна. Да и вообще, мало ли как завернется этот расколбас.

– Ну надо же, – усмехнулся Павел. – Великий и ужасный старший брат просит помощи у младшего? Галлюцинация.

– Из тебя яд закапал, значит, ты приходишь в норму, – сказал Андрей. – Хотя я вот никогда не понимал, в чем твоя норма. Странно.

– Может, все-таки по коньячку?

Андрей не отреагировал. Он почему-то вспомнил их далекое детство. Ему лет двенадцать, Пашке – семь. Они бегут по берегу реки, держась за руки. И очень четкое детское ощущение счастья оттого, что у тебя есть младший брат. А ты в ответе за него, и ты, конечно же, главный, но надеешься, что брат подрастет и станет тебе не меньшей опорой, чем ты ему… Станет другом, кем-то таким, кто никогда не предаст, ни при каких обстоятельствах. Но почему жизнь всегда цинично разрушает детские иллюзии?

– О чем задумался, старшенький? – спросил Павел.

– Интересно вдруг стало, а чем ты занимался эти два года? Бросил все и слинял… Понятно, ты на нас с Ленкой обиделся. Но из страны – зачем?