Игорь Ассман - Катастрофа

Он увидел, как ожидающие начали подниматься, и только сейчас услышал объявление на посадку. Том никогда не выбирал места в самолете, вид из окна уже не завораживал его как в те первые полеты, а летал он уже лет пятнадцать. Пройдя в салон и ожидая, пока люди в проходе рассядутся, он мысленно вычислял свое место. Странно, самолет был заполнен примерно наполовину, но его место оказалось почти в конце. Тому было все равно, просто это было курьезно, и он даже улыбнулся. Видимо у них была какая-то странная система распределения мест, а может, ее вообще не было.

Самолет был средним, и в нем было только два ряда по три места. Когда же все расселись, и началось обычное приветствие со стороны команды, Том понял что все три места, включая и его собственное, принадлежат только ему. – Что же, – подумал он, – и хорошо, и плохо. Поболтать не с кем, но и терпеть неудобного соседа тоже не придется. Он пододвинулся к окну и равнодушно смотрел на последние приготовления. Все было как всегда, но когда самолет взлетел и убрал колеса, он еле заметно вздохнул. Смотреть на город и пригород сверху было интересно, но вскоре их заменил голубовато-серый цвет океана, и Том пересел на среднее место. Потом, как всегда и везде подошла опрятная и уже немолодая стюардесса со столиком с напитками. Том взял банановый сок и попросил кофе.

С момента вылета прошел час, или около того. Сок и кофе были выпиты, и Тому захотелось курить. Это была его беда. Он выкуривал примерно пачку в день, и какие-то три-четыре часа сигареты его не волновали. Но перелеты в Бразилию длились всегда значительно дольше, и под конец полета у него просто заканчивалось терпение. К тому же, его организм уже давно связал кофе с сигаретой, и сейчас он пожалел, что так рано попросил кофе. К туалету, который находился в конце салона, он был ближе всего, и, поднявшись, направился туда, скорее всего для того, чтобы отвлечься от мысли о сигарете. Там он сделал свои дела и еще долго разглядывал свое лицо в зеркало, поймав себя на мысли, что больше времени все-таки смотрит на признаки пробивающейся лысины. Наконец с каким-то равнодушием, он поправил галстук и открыл дверь.

Самолет неожиданно качнуло, притом серьезно, и Том чуть не грохнулся на пол, зацепившись рукой за ручку двери. Он выругался про себя, и поплелся к своему месту. Качнуло еще раз, и Том передвинулся к окошку. Под ними был океан, но он скосил взгляд вперед вдоль самолета, пока не увидел турбину двигателя. Смотреть было неудобно, но он все же разглядел необычный шлейф серого цвета, который исходил явно из турбины и быстро рассеивался в воздухе.

Нет, он не испугался, а просто почувствовал себя неуютно. Может так и должно быть?

Но видимо те, кто сидели с его стороны у окошек почувствовали себя по-другому. Начали вызывать обеих стюардесс, задавая один и тот же естественный вопрос. Те мягко улыбались и старались их успокоить. Тому трудно было слышать весь разговор, он улавливал лишь некоторые слова. Неожиданно самолет пошел на резкий поворот налево, и Тому стало немного не по себе. – Разворачивается? – сразу пришла мысль. – Значит, что-то все-таки произошло с двигателем?

Самолет явно развернуло в обратную сторону, или Тому так показалось. Прильнув к окошку, он увидел уже не серый, а темный дым, вырывающийся из турбины. К тому же, в салоне появился запах горелой пластмассы. Возбуждение пассажиров нарастало, и в какой-то момент он услышал голос одной из стюардессы, говорившей на весь салон через микрофон. Самой ее видно не было.

– Уважаемые пассажиры, прошу вашего внимания. – Голос не был тревожным. – На борту самолета произошли непредвиденные неполадки, и командир экипажа взял на себя решение о возврате в аэропорт Форталезы. По его словам, нет причин волноваться, но ради вашей же безопасности самолет возвращается. Не волнуйтесь, сразу после возвращения вы будете пересажены на другой самолет. Попрошу вас сохранять полное спокойствие и пристегнуть ремни всем без исключения. Экипаж приносит свои извинения за эту непредвиденную задержку.

Том вздохнул. Неполадки могут быть везде, а вот решение командира правильное.

В салоне стоял гул голосов. Нет, никто не впал в истерику, но все обсуждали случившуюся ситуацию, и это было естественно.

Тем временем, едкий запах, как показалось Тому, стал сильнее. Глянув в окно, он увидел уже просто черный дым, валивший из той же злополучной турбины. – Это – не гарь из двигателя, – подумал он, – знакомый запах, когда горит электропроводка, или какие-то синтетические материалы. Значит двигатель – одно, а запах – совсем другое. А все вместе говорит, что дело дрянь.